Андрей Ланьков - К северу от 38-й параллели. Как живут в КНДР

Алкоголь в Северной Корее – как, впрочем, и везде – служит «социальной смазкой». Бутылка спиртного может стать оплатой за какие-то услуги; путешествуя на попутках по сельским дорогам, полезно иметь с собой бутылку – хотя в большинстве случаев мелкие взятки в КНДР дают и берут пачками сигарет. При этом, в отличие от южнокорейцев, жители Севера с крайним неодобрением относятся к потреблению спиртных напитков женщинами. Пожилые дамы могут иногда позволить себе немного выпить, не вызывая осуждения окружающих, но в большинстве случаев считается, что приличная женщина должна потреблять спиртное в чисто символических количествах или не потреблять его вовсе. Алкоголь – дело мужское.

На протяжении долгого времени северокорейское правительство обвиняли в том, что оно занимается производством и контрабандой наркотических веществ – в первую очередь на основе опиума. Это обвинение, судя по всему, было вполне обоснованно. Первый инцидент такого рода произошел еще в 1976 году, причем в Египте – стране, достаточно дружественно относящейся к Северной Корее. Тогда египетские пограничники обнаружили наркотики в багаже, который сопровождали северокорейские дипломаты. За этим инцидентом последовали другие: всего за 1976–2005 годы было 77 случаев, когда северокорейские дипломаты и иные официальные лица пытались провозить наркотики в другие страны – и попались на этом.

В 1990-е северокорейские наркотики стали периодически появляться и в России. Тогда время от времени на Дальнем Востоке задерживали граждан КНДР (иногда действующих во вполне официальном качестве), которые занимались там продажей наркотических препаратов, чаще всего на основе опиума. Например, один раз ФСБ обнаружила 9 кг опия-сырца в вагоне с лекарствами для лесорубов, а в ноябре 1996 года российские пограничники при досмотре поезда Пхеньян – Москва в одном из пассажирских купе обнаружили и изъяли 22 кг опия-сырца, спрятанного за спинкой сиденья. Впрочем, подобные инциденты прекратились после первого визита Ким Чен Ира в постсоветскую Россию.

Можно предположить, почему северокорейское руководство в начале 1970-х решило заняться торговлей опиумом. С одной стороны, экономическое положение КНДР тогда быстро ухудшалось, заставляя активно искать иные – в том числе и нетрадиционные – способы зарабатывания валюты. С другой стороны, в Корее, по меньшей мере с начала XX века, существовала традиция производства и потребления опиума (в основном в северных провинциях). В итоге наркотические препараты стали восприниматься как возможный источник дополнительного дохода.

По поводу этических проблем, связанных с подобной деятельностью, северокорейское руководство, скорее всего, не особо беспокоилось. Люди, которые тогда управляли страной, воспринимали весь внешний мир как джунгли, где все определяется правом сильного или хитрого. Для них международные отношения были и во многом остаются «игрой с нулевой суммой» – то есть такой игрой, в которой приобретения одной стороны всегда означают потери другой. Иногда они готовы были делать определенные поблажки развивающимся странам, солидарность с которыми, пусть и ограниченная, ощущалась тогдашним северокорейским руководством. Однако если речь заходила о странах богатых и процветающих, то есть «империалистических», то в отношении них запрещенных приемов не существовало. Вдобавок северокорейские руководители были уверены, что и «империалистические» страны тоже совершенно не озабочиваются нарушениями этики и международного права в тех случаях, когда это служит их интересам.

Одним только опиумом и его производными северокорейские спецслужбы не ограничились. В 1980-е и 1990-е годы граждан КНДР неоднократно ловили и на экспорте метамфетамина, основным рынком для которого была Япония. К тому же метамфетамин на протяжении долгого времени производился в самой Северной Корее для внутреннего потребления. Последнее звучит достаточно странно, но надо помнить о том, откуда, собственно, появился метамфетамин и как он использовался в ранние периоды своей истории.

Метамфетамин был открыт в Японии еще в конце XIX века и на протяжении долгого времени, вплоть до середины 1940-х годов, воспринимался не как наркотическое вещество, а как эффективный стимулятор. В этом качестве метамфетамин вполне официально продавался в аптеках в некоторых странах. В годы Второй Мировой войны препараты на основе метамфетамина довольно широко использовались в вооруженных силах – в тех случаях, когда необходимо было обеспечить высокую работоспособность персонала (например, летчиков дальней авиации, которым приходилось проводить за штурвалами самолетов многие и многие часы). В Северной Корее метамфетамин тоже в небольших количествах производился для нужд вооруженных сил, где его предполагалось использовать в качестве сильного стимулятора.