Кэролли Эриксон - Елизавета I

Герцогу Медине оставалось только повиноваться, и 12 июля, дождавшись конца ремонтных работ, он отдал приказ поднять якоря.

Ровно через неделю капитан английского барка, патрулировавшего выход в Ла-Манш, заметил вдалеке испанскую флотилию и немедленно передал сообщение в Плимут. К вечеру все побережье осветилось сигнальными огнями, отблеск которых (как и густые клубы дыма) был виден и в местности, достаточно отдаленной от пролива, и даже на противоположной стороне, в Дюнкерке. В течение считанных часов огненная цепочка протянулась на северо-запад, достигнув к утру Шотландии. Испанцы пошли войной на Англию. Впереди — решающее сражение.

Через три дня в столице стало известно, что «Армада» находится на расстоянии выстрела от английских берегов. Елизавета назначила Лестера командующим королевскими силами, сосредоточенными в Тилбери. Это назначение придало новые силы старому графу, который после неудачной голландской кампании равным образом страдал от холодности королевы и медленно сводящей его в могилу болезни. Он даже не представлял себе, что годы окажут на него столь угнетающее воздействие. Брак его стал чистой формальностью, чему в немалой степени способствовали утраты (его сын от Летиции умер в младенчестве от эпилепсии — враги Лестера утверждали, что это Божья кара отцу-нечестивцу). Появившаяся незадолго до того книга «Лестерия» воспроизводила в самых выразительных подробностях все связанные с его именем скандалы. В чем только Лестера не обвиняли: в том, что он соблазнил чуть ли не всех фрейлин королевы (при этом он якобы одновременно жил и с солидными матронами, и с их дочерьми); в том, что он убивал всех, кто стоял на его пути к власти и богатству; и вообще Лестер — это исчадие ада, носитель всех пороков, что и сделало его самым ненавидимым в Англии человеком. Годы, отмеченные развратом и преступлениями, писал анонимный автор этой книги, превратили его в моральную и физическую развалину, и, возможно, это утверждение было не так уж далеко от действительности.

Всеобщая ненависть и зависть к его положению при дворе, к богатству превращали графа в мишень для всякого рода заговоров и покушений. В некоторых из заговоров, направленных против королевы, фигурировало и его имя, а в 1587 году положение Лестера сделалось и вовсе шатким — в угрозах не было недостатка, и звучали они поистине страшно. Либо говорили, что подожгут его дом и он задохнется в дыму, либо отравят при помощи, скажем, специальной жидкости, которую подмешают к духам.

В начале 1588 года Лестер отправил послание королеве, умоляя ее хотя бы в какой-то степени вернуть ему, угнетенному и изнемогающему, свое высокое благоволение. Назначение в Тилбери и стало запоздалым ответом на эту мольбу, и хотя граф понимал, что носит оно при всей звучности титула, присвоенного ему (лорд-распорядитель, командующий королевскими силами сопротивления иноземному вторжению), скорее характер символический — реальной власти было немного, — он его с радостью принял.

Елизавета отправила Лестера в Тилбери со словами «большого ободрения». Королевский призыв к самым решительным, несмотря на годы и болезни, действиям разогрел тщеславие графа. «Следует приложить все усилия к тому, чтобы отогнать грозного противника от ворот Англии», — писал он членам Совета, направляясь из Грейвсенда в Челмсфорд, где намеревался устроить смотр войскам. — Сейчас не время оглядываться назад, ворошить обиды прошлого». Однако лее настоящее не могло не волновать и не задевать его. Под начало ему дали слишком мало офицеров — открытый вызов его высокому рангу. К тому же он ревновал к Хансдону, которого королева поставила во главе своей личной гвардии; он просил членов Совета всячески содействовать тому, чтобы это назначение не мешало выполнять ему свои обязанности. Далее, у него произошла серьезная стычка с графом Оксфордом, который настолько высокомерно отказался от предложенного ему поста, что Лестер почел за благо как можно быстрее отослать его в Лондон.

В первые же насыщенные всякими неотложными делами дни своей службы в качестве лорда-распорядителя, Лестер убедил Елизавету самолично посетить расположение войск, так чтобы ее величество воодушевила тысячи, как воодушевила она его самого. К счастью для него, королева на несколько дней отложила свою поездку — за это время граф успел превратить неорганизованную толпу плохо накормленных солдат, недостроенные укрепления и промокшее на дожде снаряжение в некое подобие правильно организованного военного лагеря.