Дмитрий Володихин - Борьба за Полоцк между Литвой и Русью в XII–XVI веках

13 февраля казанские татары «привели из загонов дву литвинов: Марка Иванова, да Федка Сафонова», [473] ВС, т. IV, с. 53. кои и явились дезинформаторами. По их словам, ертоул вместе с «Варколапом» (Баркулабом. — Д.В .) был уже в трех милях от Бобыничей. Встревожившись, московское командование послало крупный отряд во главе с царевичем Ибаком, воеводами князем Ю.П. Репниным и князем А.И. Ярославовым. Отряд двигался по маршруту Полоцк — Бобыничи и вернулся назад, узнав от языков, что Радзивилл, стоявший «в Глубокой», передвинулся «…к бору у Черной речки». (Глубокое — около 80 км от Полоцка, Бобыничи — около 30 км, сев. изгиб Черницы — около 45 км.) Причиной отхода отряда послужила болезнь и смерть князя Ю.П. Репнина. [474] ВС, т. IV, с. 53–54. 16 февраля, уже после сдачи Полоцка, был послан князь А.И. Вяземский с войском. Вяземский опять шел через Бобыничи до мест, «где были литовские люди», и вызнал от языков, что Радзивилл и Ходкевич бежали к Березине и «рухледи метали много» — после того как они получили известие о падении города и движении на них московских отрядов. [475] Там же, с. 56. Стрыйковский же сообщает, что литовцам удалось разгромить несколько московских разъездов, о чем разряды умалчивают. [476] Stryjkowski М., указ. соч., т. 2, с. 413. Вероятно, разъезды были разбиты Радзивиллом и Ходкевичем на подходе к Полоцку, а появление крупных сил русских заставило их отступить, поскольку дальнейшее продвижение воевод Ивана IV в этом направлении грозило отрезать небольшой литовский корпус от Вильно и оставить тем самым столицу Великого княжества без прикрытия.

Таким образом, действия литовских военачальников, направленные на деблокаду Полоцка извне, не увенчались успехом. Городской гарнизон в течение всей осады был предоставлен самому себе.

Несмотря на то что осадные орудия подошли к Полоцку лишь 7 февраля, артиллерийская перестрелка имела место уже в первый день осады: Иван IV, переправлявшийся с государевым полком в Задвинье, был обстрелян с крепостной стены. В ответ заговорили русские пушки с Ивановского острова. Лебедевская летопись сообщает, что со стороны осаждающих был убит лишь один человек, а «стрелцы из наряду с острогу пушкарей збили и литовских людей многих побили в остроге». [477] ПСРЛ, т. 29, с. 308. Но эта стычка имела частный характер и не сыграла особой роли. Вся артиллерия, пришедшая вместе с московскими полками, кроме наряда на Ивановском острове, молчала до 5 февраля. 4–5 февраля под городскими стенами ставились укрепления и устанавливались пушки. Автор летучего листка из Вильно [478] ВС, т. IV, № 22. смешивает перестрелку в первый день осады и более поздние события, считая, что настоящая канонада началась уже 1 февраля. Но это не искажение, скорее просто упрощенное и сокращенное описание событий начального периода осады. Первое серьезное столкновение произошло лишь 5 февраля. Не были поставлены еще все укрепления, но стрельцы головы Ив. Голохвастова подожгли «башню над Двиною» и кинулись на приступ. Им удалось занять башню и войти «в острог». Но согласно известию Лебедевской летописи, они были отозваны назад, так как «туры еще во многих местех не поставлены около города…». [479] ПСРЛ, т. 29, с. 309. Это место в летописи вызывает сомнение: очевидно, все-таки стрельцы не столько отошли, подчиняясь приказу, сколько были выбиты из занятой ими башни. Во всяком случае, иностранные источники говорят о целом ряде неудачных штурмов, предшествовавших падению города. Того же мнения придерживался и Г.В. Форстен. [480] Levenclavii. // HRS, т. 1, с. 16; Форстен Г.В. Балтийский вопрос в XVI и XVII столетиях. — СПб., 1893, с. 327–328. В этот день московские войска потеряли при постановке укреплений и в бою за «башню над Двиной» более 30 человек, в ток числе и казачьего атамана К. Подчеркова. [481] ПСРЛ, т. 29, с. 309. Так что, по всей видимости, 5 февраля гарнизон города отбил попытку частного штурма южного, приречного угла укреплений Великого посада. Полоцк, по отзывам иностранных источников, в то время славился своими укреплениями и представлял собою крепкий орешек для осаждающих. [482] Нejdenstejnii. // HRS, т. 2, с. 101; Oderborni, указ. соч., с. 225; Cobencelii, // HRS, Т. 2, с. 19; Gvagnini. // HRS, т. 2, с. 213. В городе было около 1–2 тыс. гарнизона и местных служилых людей, а также мощный артиллерийский арсенал. [483] Oderborni, указ. соч., с. 225; ПР, с. 11–163; ВС, т. IV, № 22. Даже московское командование признавало мощь городских стен, не говоря уже о замковых: «острог крепок… ров вкруз острога от Полоты и до Двины реки делан крепок и глубок…» [484] ПСРЛ, т. 29, с. 310. Поэтому первая неудача вполне объяснима.