Дмитрий Володихин - Борьба за Полоцк между Литвой и Русью в XII–XVI веках

Еще 31 января стрельцам с нарядом из состава государева полка велено было «закопатися у Двины реки в березех и на острову». [461] ПСРЛ т. 29, с. 308. Ныне этого острова уже не существует, но на картах конца XVI столетия [462] Alexandrowicz St. Nowe zródło ikonograficzne do obleżenia Połocka w 1579 r. // Kwartalnik Historii Kultury materialnej, r. XIX, nr. 1, 1971, карты в тексте. остров показан как раз напротив замка, ближе к южному берегу Двины. В наше время на месте Ивановского острова — лишь выступ берега с небольшой канавой и болотцем у основания. Березы, кстати говоря, растут там и до сих пор, но насколько они являются потомками деревьев времен Ивана Грозного, сказать трудно. С острова легко можно было осыпать замок ядрами и пищальными зарядами — расстояние до противоположного берега вполне это позволяло.

2 февраля в войсках был проведен смотр, и приказано было «делать туры». Под термином «туры» могут скрываться укрепления самых разных типов: просто насыпные, из плетеных корзин, передвижные деревянные башни, наконец, в данном случае, — ни то, ни другое, ни третье. Виленский летучий листок дает сведения, по которым можно хотя бы примерно представить себе вид грозненских «туров» — это были деревянные каркасы, очевидно, передвижные, или на катках, заполненные мешками с землей. Строили их в лесу, «в двух милях от города», и каждые десять человек должны были сделать одну «туру» — вероятно, некое звено общей цепи возводимых укреплений. [463] ВС, т. IV, с. 120; ПСРЛ. т. 29, с. 309. Кроме того, уже во время похода «розмысл и фрязи» (наемные военные инженеры-итальянцы) приготовили щиты, «с которыми итти перед туры, и туры за ними ставити». [464] ВС, т. IV, с. 45. 4 февраля туры начали ставить вокруг стен и придвинули к городским укреплениям наряд.

На протяжении всего времени полоцкой осады от 30 января вплоть до падения города русским командованием были четко организованы разведка и охранение. 30 января застава была выслана за Двину, к Бельчицкому монастырю. Несколько дней, до полного смыкания кольца осады, застава в Задвинье оставалась, ежедневно сменяясь. Затем заставы начали отправлять дальше, по Виленской дороге до «Глубоцкой волости», не доходя до Глубокого 10–15 верст (ок. 60–65 км от Полоцка), а также по Луцкой дороге [465] Там же, с. 46, 50–53. (5 верст от Полоцка). Известие в Хронике Стрыйковского подтверждает наличие московских застав в районе Глубокого. [466] Stryjkowski М., указ. соч., т. 2, с. 413. Помимо передовых застав 4 февраля высланы были отряды для охраны кошей и наряда, [467] ВС, т. IV, с. 51–52. подтягивавшихся еще целую неделю по великолуцкой дороге.

Виленский воевода и великий гетман литовский Н. Радзивилл мало что мог противопоставить московской армии. Переписка между ним и королем Сигизмундом Августом свидетельствует о полном бессилии последнего помочь чем-либо Литве. В письмах от последних чисел января (т. е. отправленных в тот момент, когда московская армия была уже на марше от Великих Лук) король сообщает Радзивиллу о «немалых силах неприятельских и большой опасности», далее о тщетных попытках хотя бы собрать деньги для найма солдат. В свой срок, получая эти письма, Радзивилл вполне мог воспринять их как изощренное издевательство. 31 января, в день начала осады Полоцка, Сигизмунд Август пишет великому гетману литовскому, что отправил на подмогу воеводичей Русского и Поморского и пана Ляского, но лишь первый двинулся с сотней конных (!), а два последних остались на месте. [468] Listy oryginalne Zygmunta Augusta do Mikołaja Radziwiłła Czarnego… — Wilno, 1842, №№ 101, 103. Л. Гурницкий сообщает о пребывании в Вильно немногочисленного королевского двора, который мог скорее устрашить московского государя именами старших воевод, чем действительно обеспечить защиту литовской столицы. [469] Górnicki L., указ. соч., с. 160. Стрыйковский прямо назвал численность корпуса, с которым Н. Радзивилл и польный гетман Г. Ходкевич выступили против московских войск из Минска: 2000 литовских солдат и 400 поляков. Более этого Радзивилл собрать не мог из-за поспешности и отсутствия времени для ожидания отрядов из отдаленных поветов. [470] tryjkowski M., указ. соч., т. 2, с. 413. Учитывая сложную социально-политическую обстановку в Великом княжестве Литовском (конфедерация 1562 г. за унию с Польшей) и неожиданность русского наступления, [471] Mienicki R., указ. соч., с. 34; Piwarski К., указ. соч., с. 261. указанную цифру можно принять как вполне вероятную. Русские разряды и один из летучих листков (виленский, марта 1563 г.) сообщают о сорокатысячном войске при 20–26 орудиях. [472] ВС, т. IV, № 22; РК 1559–1605 гг. — М., 1974, с. 199–200; РК 1475–1598 гг., М., 1966, с. 53–54. Скорее всего эти сведения — результат слухов, распущенных Радзивиллом, с целью вызвать панику в московском стане, оттянуть часть сил осаждающих на себя — на большее великий гетман не решался. Его корпус переправился через Березину и Черницу и оперировал на расстоянии 8 миль от Полоцка, не ближе. Замысел удался, но лишь отчасти.