Андрей Беляков - Чингисиды в России XV–XVII веков - просопографическое исследование

Так, непонятно, на чем строится предположение автора о хождении в городе денег собственной чеканки. Не выдерживает критики и утверждение об исламе как господствующей религии в «ханстве» вплоть до середины XVII в. [153]

О.В. Зотов рассматривает Касимов как своеобразный главный «кессон» для «плавной, неспешной ассимиляции» Московией все более возрастающей доли в составе ее подданных татарской элиты. Автор особо подчеркивает значение Касимова «как питомника полиэтнического и поликонфессионального начала ранней империи и важнейшего форпоста Московской Руси против татарских ханств и орд». Позднее, в XIX в., опыт «Касимовского феномена», по мнению автора, был использован в Туркестане при создании вассальных от России протекторатов Бухары и Хивы [154].

Посвятил целый раздел «Касимовскому ханству» и его правителям в своей книге о генеалогии русского дворянства и С.Ю. Шокарев. Основными источниками автора стали работы В.В. Вельяминова-Зернова и М.Г. Худякова, поэтому новых данных и принципиально иных взглядов на это образование не содержит [155]. Затрагивает проблему Чингисидов в России и Д.А. Котляров. Главной темой его исследования является история включения в состав России народов Поволжья в XV–XVI вв., в частности, анализируется история возникновения Казанского и Касимовского ханств и русско-казанские отношения до падения Казани, освещаются им и сюжеты, напрямую касающиеся истории Чингисидов. Говоря о Касимове, Д.А. Котляров видит в нем вассальное царство и даже предпринимает попытку реконструировать его этносоциальную структуру раннего периода. При этом ему оказались неизвестны работы Д.М. Исхакова и Б.Р. Рахимзянова по датой проблематике [156]. В той или иной степени сюжеты с Чингисидами на русской службе (в первую очередь, конечно же, казанскими и касимовскими) затрагивает и С.К. Свечников, анализирующий вхождение Марийского края в состав Русского государства [157].

В последнее время также появляются многочисленные «исследования», имеющие к исторической науке более чем отдаленное отношение [158]. Однако они, в первую очередь благодаря Интернету, получили широкую известность и активно используются некоторыми исследователями.

Другие авторы ставят под сомнение само существование царства. Так, А.В. Азовцев, основываясь на анализе архивных материалов, отмечает, что татарские помещики из дворов касимовских царевичей в начале XVI в. находились здесь на правах обычных русских помещиков. К тому же география пожалований явно превышала общепризнанные границы царства [159]. М.В. Моисеев, занимающийся русско-ногайскими отношениями в XVI в. и затрагивающий проблему контактов ногайцев и Мещеры, также не видит в регионе признаков царства [160]. Мы также склонны рассматривать Касимов только как место проживания Чингисидов, пожалованных титулом «царя» или «царевича» касимовского и получавших доходы с города. По нашему мнению, их положение можно определить как разновидность кормления [161]. В.Д. Назаров видит в татарских царях и царевичах служилых князей с индивидуальным статусом. При этом он отмечает особый статус касимовских царей и царевичей по сравнению с иными служилыми Чингисидами. Однако не конкретизирует, в чем он заключался [162].

Следует отметить исследование А.Л. Хорошкевич о русско-крымских отношениях рубежа XV–XVI вв. Значительная его часть касается Гиреев, проживавших в России, и их дворов. Особенно интересным является наблюдение по изменению правового статуса крымских Чингисидов в России, сделанное на основании анализа шертных, опасных и крепких грамот [163]. Этот же автор сделал попытку проанализировать роль касимовского царя Шах-Али б. Шейх-Аулиара во внешней политике России середины XVI в. При этом исследователь необоснованно завышает степень независимости в принятии татарским царем внешнеполитических решений в ходе Ливонской войны [164].

Определенная информация по рассматриваемой теме содержится и в научно-популярной книге О. Гайворонского о Крымском ханстве XV–XVIII вв. По сути, это биографии отдельных ханов. Автор не использует архивные материалы, ограничиваясь опубликованными источниками, в том числе и западных исследователей. В целом он описывает историю борьбы отдельных представителей рода Гиреев за власть в Крыму и за политическую независимость от турецкого султана. Многие выводы автора следует признать спорными. Основная причина этого, в первую очередь, конечно же, кроется в игнорировании архивных источников, в частности, русско-крымских посольских книг. Но, несмотря на эти недостатки, некоторые аспекты событий разобраны автором на настоящий момент наиболее подробно. Это сочинение можно оценивать как определенный справочник по литературе на данную тему, а также как источник первоначальных знаний по истории Крымского ханства [165].