Михаил Покровский - Очерки по истории революционного движения в России XIX и XX вв

Ввезено было простых сельскохозяйственных машин в 1909 году на 17,1 миллиона руб., а в 1913 году — на 23,7 миллиона; сложных сельскохозяйственных машин в 1909 году — на 14,7 миллиона, а в 1913 году — только на 13 миллионов. Если вы вспомните, что сложные сельскохозяйственные машины, т.е. машины с приводом паровым и т. д., употребляются преимущественно крупным землевладением, а простые сельскохозяйственные машины употребляются крестьянским хозяйством, вы опять увидите тот же основной факт, с которым приходится иметь дело, именно — рост крепкого крестьянина, рост кулака. И до самого 1917 года этот кулак, будучи глубоко реакционен по отношению к пролетарской, социалистической революции, шел со всеми остальными слоями деревни вместе против помещика. В октябре 1917 г. в последний раз деревня выступила единым фронтом; только с лета 1918 г. начинается контр-революционное кулацкое движение. «Первая стадия, первая полоса в развитии нашей революции после Октября была посвящена главным образом победе над общим врагом всего крестьянства, победе над помещиком», говорил Ленин на всероссийском съезде комбедов в декабре 1918 года... «На эту борьбу против помещиков не могли не подняться, и поднялись в действительности все крестьяне. Эта борьба объединила беднейшее трудящееся крестьянство, которое не живет эксплоатацией чужого труда. Эта борьба объединила также и наиболее зажиточную и даже самую богатую часть крестьянства, которая не обходится без наемного труда».

Я остановился в прошлой лекции на том, что первая, революция, будучи в политической плоскости, в узко политической плоскости блестящей победой торгового капитала и созданного им самодержавия, на самом деле кончилась компромиссом. Компромисс этот сказался в плоскости социально-экономической. За свою политическую победу торговый класс заплатил довольно дорого, расставшись с одним из самых могущественных орудий старой допромышленной эксплоатации деревни — с сельской общиной. Поскольку эта сельская община не была разрушена столыпинским законодательством, это была уже неудача Столыпина; попросту говоря, у него не хватило на это времени, ибо это процесс все-таки не такой быстрый, чтобы мог завершиться в течение немногих лет, — но уже в течение этих немногих лет было сделано, как вы помните, чрезвычайно много в угоду промышленному капиталу. То, о чем мы толковали в начале XX века, — перенесение классовой борьбы в деревню, — момент, вы помните, игравший очень видную роль в наших программах того времени, — теперь было действительно перенесено в деревню усилиями реакционной власти, той власти, которая разбила нас как революционеров. Бывают такие парадоксы, — мы, повторяю, называем это не парадоксом, а диалектикой исторического процесса. В результате этого внесения классовой борьбы в деревню получилась на одном полюсе резкая и быстрая пролетаризация масс деревенского населения, что дало дешевые рабочие руки промышленному капиталу, с другой стороны — образование слоя сельской буржуазии, быстро жиревшего, быстро крепнувшего и который для этого самого промышленного капитала создавал внутренний рынок.

Теперь нам остается только подвести итоги этому процессу и в немногих цифрах охарактеризовать результаты этого.

Тут прежде всего нужно взять, конечно, рост промышленного сырья, а затем продуктов промышленности. Рост промышленного сырья выразится в таких цифрах: в 1908 году добыча каменного угля составляла 1 600 милл. пудов (26 милл. тонн), а через 5 лет, в 1913 году, она составляла примерно 2 1/ 4миллиарда пудов (36,8 милл. тонн). Это — рост каменного угля, т.е. той жратвы, которую поглощают топки паровых котлов русских фабрик. Соответственно с этим и продуктивность, конечно, этих фабрик также увеличилась. Если возьмем выплавку чугуна в миллионах пудов, то получим такие цифры: в 1900 г. — 177 1/ 2милл. пуд. (2,89 милл. тонн), в 1903 году (разгар кризиса) — 150,2 милл. пуд. (2,4 милл. тонн), в 1908 г. — 170,1 милл. пуд. (2,7 милл. тонн), в 1909 г. — 175,3 милл. пуд. (2,86 милл. тонн). Вы видите, что мы все еще качаемся около цифр начала XX столетия. Во второй половине 1909 года наступает перелом конъюнктуры, очень резкий, нашедший себе целый ряд выражений, одно из которых я это чистый анекдот, но иногда анекдоты помогают легче запомнить приятно ощутил на своей собственной шкуре. Я как раз в 1909 году переехал на житье в Париж, и мой литературный гонорар стал переводиться на Париж. Я подсчитал, сколько должен был получить из банка, и вдруг мне выдают больше. Таких случаев не бывало, чтобы больше выдавали. Думаю, что ошибся в арифметике, подсчитал еще раз. Оказывается, верно. Как же так? Ведь, банк сам себя не обжулит. Тогда оказалось, что наш русский рубль перешел золотую точку, т.е. расценивался на международной бирже выше своей номинальной стоимости. Номинальная стоимость была 266, кажется, сантимов, а он доходил в это время до 268—269 почти сантимов. Это единственный, кажется, случай в карьере русского рубля, когда он расценивался на международной бирже выше своей номинальной стоимости. Обычно курс идет книзу, а не кверху, а тогда был так называемый лаж на русский рубль. Это анекдот, конечно, но он был одним из признаков, которые указывали на резкий перелом конъюнктуры во второй половине 1909 года, и с этого года выплавка чугуна начинает ползти кверху. В 1910 году выплавка чугуна — 186,5 миллионов пудов (3,054 милл. тонн), в 1911 году — 219,4 милл. пуд. (3,58 милл. тонн), в 1912 году — 256,3 милл. пуд. (4,19 милл. тонн), в 1913 году — 282,4 милл. пуд. (4,61 милл. тонн). Это был последний предвоенный год. Дальше увеличение пошло еще более кверху, но тут, как вы догадываетесь, влияла выработка снарядов, пушек и т. д., — того, что нужно было для войны. Но последний довоенный год показал все-таки очень большое увеличение, и несмотря на это, как вы потом узнаете из лекции по экономике военного периода, Россия в это время имела форменный чугунный голод и ввозила к себе чугун из-за границы: до такой степени бурно развивалась основа нашей промышленности, ибо металлургия, это — основа производства капиталистического мира. Эта основа производства росла чрезвычайно быстро. Соответственно с этим рос конечно, и рынок широкого потребления.