Юлий Гессен - Жизнь евреев в России [litres]

Эту тенденцию некоторые бывшие польские города обнаружили и по переходе под русское господство. Первое такое ходатайство об изгнании евреев из города принадлежит Ковно (1797 г.); местные христиане, как выразился генерал-губернатор, «следовали только застарелой их легкомысленной и, так сказать, несмысленной к евреям зависти»; они хотели избавиться таким путем от конкурентов в торговле, конфисковать в свою пользу еврейские товары, воспользоваться суммами, которые были выданы евреями под залог домов. Но Павел I повелел, «дабы поселившиеся в Ковно евреи оставлены были в спокойном собственностью их владении, невозбранно отправляли ремесла и производили бы торговые дела беспрепятственно». Еще ранее Павел I повелел не высылать евреев из Каменец-Подоль-ского. Этими указами был нанесен удар привилегиям, охранявшим города от поселения евреев. Однако они и в дальнейшем время от времени давали о себе знать. Так, в 1801 году киевский магистрат, ссылаясь на привилегию 1619 года, возбудил ходатайство о выселении из города всех евреев, но оно было отвергнуто государем. В 1803 году с подобным же ходатайством вторично выступило Ковно.

Несколько лет спустя киевский магистрат вновь напомнил о привилегии 1619 года, но безуспешно. Однако в 1827 году ему удалось добиться повеления о выселении евреев из города. Правда, правительству пришлось потом прибегать к отсрочкам, но всё же (несмотря на то, что местное начальство высказалось в 1833 году против выселения евреев: «нельзя не предпочесть пользы жителей личным выгодам, ожидаемым христианским купечеством от удаления евреев») эта мера не была тогда отменена. Лишь в царствование Александра II евреи получили доступ в Киев: одни для постоянного, другие – для временного пребывания.

С ссылкой же на древнюю привилегию выступил в 30-х годах XIX века и Каменец-Подольский, но его домогательство не было удовлетворено.

В этих случаях роль играли корыстные вожделения христианского торгово-промышленного класса.

По другим – именно «военным» – мотивам, последовало в 1829 году повеление о выдворении евреев из Николаева и Севастополя; после нескольких отсрочек евреи были выселены, и лишь значительно позже сделано было исключение для некоторых категорий евреев; впоследствии в отношении Николаева эти ограничении были отменены.

По совершенно исключительным соображениям подверглись, по закону 1893 года, некоторые категории евреев выселению из Ялты и запрещению вновь селиться. Дело заключалось в том, что в то время в Ялте в летние месяцы проживала царская семья, а между тем обнаружилось, что «усилившийся за последнее время наплыв и прогрессивное умножение числа евреев в г. Ялте, в связи с заметным среди них стремлением к приобретению недвижимой собственности, грозит этому лечебному месту обратиться в чисто еврейский город».

Сужение территории еврейской оседлости пределами нескольких городов не было последним словом в деле созидания «черты». В отдельных случаях даже в границах города устанавливалась «черта».

Так, в 1836 году было подтверждено определение асессорского суда 1783 года, в силу которого евреи в Вильне не могли проживать на двух известных улицах, и только в 1861 году эта черта была уничтожена.

В 1854 году в Житомире евреям было запрещено жительствовать «в квартале, заключающемся между Б.Бердичевского улицею и рекой Тетеревом, как составляющих лучшую и главную часть города». (Через четыре года, при Александре II, это ограничение было отменено.)

А в 1843 году «для сосредоточения полицейского надзора за приезжающими в Киев евреями» были учреждены постоялые дворы в двух участках, которые впоследствии составили существующее и по сию пору «гетто» для некоторых категорий евреев, не имеющих права селиться в других участках города.

Исключением 50-верстной пограничной полосы из черты оседлости имелось в виду пресечь контрабандный промысел, и, как это обычно в законодательстве о евреях, чтобы не упустить виновных, ограничительная сеть была наброшена и на ни в чем не повинных людей.

Впервые ограничение с указанной целью было введено в 1812 году в Волынской губернии в отношении селения, откуда евреи должны были быть переведены в местечки, к которым были приписаны; позже оно было распространено на все пограничные губернии, причем исключение было сделано лишь для евреев – собственников мельниц, корчем и т. п. В Бессарабской же губернии, по личной инициативе Николая I, запретная полоса была доведена до ста верст.