Юлий Гессен - Жизнь евреев в России [litres]

Иначе отнесся к вопросу о гетто киевский генерал-губернатор князь Васильчиков; еще в 1856 году он снесся с главноуправляющим путями сообщения и публичными зданиями о предоставлении евреям в Каменец-Подольском общих прав; он повторил это и в следующем году министру внутренних дел, указывая, что запрещение евреям приобретать дома по всему городу, задерживая развитие последнего, «обратилось в бесполезное стеснение евреев, а чрез то и торговли»; благодаря этому уменьшилась ценность недвижимой собственности в городе, от чего порою терпят интересы казны. Теперь же, настаивая и на отмене ограничений в Житомире, князь Васильчиков заявил, что вообще от состоятельных евреев «нет основания ожидать большей нечистоты противу той, которая вообще замечается в домах торговых городов», следовательно, отпадает главная причина, вызвавшая ограничения.

Против всяких стеснений евреев в городах высказался и новороссийский генерал-губернатор граф Строганов.

Но всё же дело шло медленно. Только в 1858 году последовала отмена ограничений в Ковно и Житомире [102] ВПСЗ, № 32921. Любопытно дело о выселении евреев из города Книшина Гродненской губернии (там же, № 32721). ВПСЗ, № 38215. , а в следующем году, по настоянию князя Васильчикова, были упразднены стеснительные правила в Каменец-Подольском.

Однако, при всей своей медлительности, эта ломка отдельных архаических привилегий, обнажив гнилую почву, на которой они покоились, совершенно расшатала их основу, и очередь настала и для Вильны. Когда вскоре видные виленские евреи представили Назимову записку о необходимости отменить ограничения, он прямодушно отказался от своего прежнего заблуждения и признал «вполне справедливым и возможным, согласно указаниям комитета и по примеру Ковно и Житомира, дозволить евреям приобретать дома, жить и торговать во всех без изъятиях частях и улицах Вильны, что, кроме других выгод, послужит еще несомненно и к большему развитию торговой и промышленной деятельности».

Вследствие этого законом 27 октября 1861 года все ограничения в отношении жительства евреев в Вильне были отменены.

Вслед за тем были лишены силы и те привилегии, которыми воспользовались караимы, чтобы изгнать евреев из Трок. Согласно представлению Назимова, Еврейский комитет провел в 1862 году закон*, дозволивший евреям водворяться и жить в Троках на общем основании.

Относительно же Киева еще в 1857 году последовал указ о закрытии подворья, но оно всё еще продолжало некоторое время существовать; здесь, как и в Москве, играли роль финансовые соображения: подворье давало городу доход в сумме свыше пяти тысяч рублей ежегодно; для компенсации этого «убытка» надо было установить особый сбор с евреев. Вообще гетто в Киеве не было совершенно уничтожено – оно, в сущности, было только расширено; закон 11 декабря 1861 года установил, чтобы евреи проживали в Киеве лишь в Лыбедской и Плоской частях; в остальных местностях города можно было жить лишь с особого разрешения главного местного начальства.

Одновременно с вопросом о подворьях киевским генерал-губернатором было возбуждено ходатайство о расширении вообще прав евреев в отношении жительства в Киеве. По этому поводу губернатор, генерал Гессе, представил донесение, в котором указал, что цены на жизненные припасы стали подниматься в городе со времени удаления евреев, постепенно всё более и более возрастая; а затем, напомнив, что выселение евреев последовало по просьбе местного купечества, выставлявшего их деятельность вредной для населения, губернатор писал:

«Киевское купечество не оправдало этой меры, ибо, стремясь к монополии на все потребности ко вреду прочего, более значительного населения, <���…> даже и собственно для себя не извлекло из того никаких выгод по недостатку предприимчивости, потребных для торговли капиталов и затем несообразности частной всей жизни, поглощающей все их приобретения на утоление развившейся между ними роскоши. Касательно же соблюдения выгод казны, то киевские граждане не только не принесли казне никакой пользы со времени выселения евреев, но, напротив того, начальство при производившихся торгах на все значительные и экстренные подряды и поставки, видя явную наклонность их ко вреду казны, вынуждено было постоянно все эти операции отдавать евреям, делавшим весьма выгодное понижение цен.

…Из всего этого следует, что удаление евреев из Киева остановило развитие правильной торговли вообще в сем городе, ко вреду общей массы столь значительного населения онаго… Нельзя предполагать, чтобы еврейское общество соединяло в себе одни пороки и было совершенно бесполезно в общем государственном устройстве; напротив, следует допустить со всей справедливостью, что евреи, быв преданы исключительно торговым промышленностям и ремеслам, а некоторые из них, владея значительными капиталами и при том никогда почти не изменяя простоте в образе жизни, всегда довольствуются умеренными барышами, а при способности своей к беспрерывным оборотам капиталами и неутомимой деятельности, более других в состоянии оживить и развить торговлю и промышленность Киева и заставить тем самым соревновать им купечество христианского общества, принося городу и населению оного большую пользу, живя и торгуя в оном и сосредоточивая здесь свои капиталы… Даже и теперь, с удалением евреев из Киева, влияние их на торговлю не прекратилось, но только оказывается вне Киева, а между тем они не уделяют никакой пользы городу как месту, чуждому их деятельности и выгод жизни. По опыту известно, что почти все киевские торговцы по выселении из Киева евреев и по развитии сими последними своей торговли в городах Василькове, Бердичеве, местечке Белой Церкви и других, приобретают покупкой красные, галантерейные и прочие товары в означенных местах у евреев.