Раев Марк - Понять дореволюционную Россию. Государство и общество в Российской Империи

92

Безбородко и Завадовский. Они, в свою очередь, облегчили продвижение своих соотечественников. Добавим, что у украинцев было преимущество в силу близости их языка и религии; кроме того, большинство из них получило в многочисленных церковных и частных школах более тщательное общее образование, чем рядовые русские дворяне. Эта межобластная и межэтническая мобильность еще не изучена.

В это движение с окраин к центру надо включить прибалтийских (остзейских) немцев - еще один контингент иностранцев, который принес свою культуру и свой язык и этим расширил кругозор своих русских коллег. В тот контингент, который в XVIII веке полностью состоял из дворян или высшей городской буржуазии, можно включить иностранцев, которых призывали в Россию или которые сами приезжали в "Империю царей" в поисках счастья. Среди этих более или менее однородных социальных групп на первом месте стоят немецкие академики (ученые и техники), почти целиком составившие первый профессорский корпус факультетов Академии наук и Московского университета. В конце века их ряды пополнили изгнанные из своих стран революционными событиями французские и прочие эмигранты. Несмотря на то, что многие из них остались в России навсегда, их влияние и вклад в русскую жизнь были поверхностны. Причиной тому - уже определившийся профиль русской культуры и ее достаточная укорененность. Они смогли внести некоторый вклад, но не играли прямой роли - не строили, не моделировали русскую жизнь, как это делали их немецкие предшественники в начале и середине XVIII века.

Чтобы дополнить этот перечень, мы должны напомнить о государственно поощряемом переселении в некоторые области Империи иностранных земледельцев, например,

93

так называемых сербов (то есть славян областей, граничащих с империей Габсбургов), переселившихся на Украину в царствование Елизаветы; немцев, переселенных на Волгу Екатериной II, а также групп различного происхождения (греки, грузины, евреи, польские старообрядцы), которых Потемкин, будучи наместником Новороссии, переселил на Южную Украину и берега Черного моря.

Этот рост мобильности, который мы описали, касался только особых групп и лиц и зачастую только временно. За исключением сельскохозяйственных переселенцев, были затронуты лишь элементы, способные принять новую культуру верхов, навязываемую государством европеизацию, лишь те, кто выполнял важные функции при дворе, в гарнизонных городах или принадлежал к военной и административной верхушке губернских городов и крупных землевладений. Отсюда проистекала напряженность на двух уровнях: с одной стороны, она затрагивала служилое дворянство; с другой - национальную культуру русского простого народа.

Мобильность дворянства, вызванная новым типом государственной службы, привела к разрушению или, по крайней мере, к ослаблению связи дворян с поместьями, родными местами, соседями и родственниками. Дворянство обычно было призвано жить в городах или при гарнизонах, где оно верховодило культурной жизнью; сами обстоятельства заставили его европеизироваться и прямо, активно включиться в европейскую культуру. Из-за этого служилое дворянство запускало свои имения и, как мы это отметили, свои экономические интересы - постольку, поскольку они зависели от неусыпного управления помещичьим хозяйством. За немногими исключениями (которые в большинстве случаев являлись следствием полученных за службу привилегий),

экономический рост и прогресс благосостояния огромного большинства дворян замедлился. Можно сказать, что этот класс обеднел, тем более что, несмотря на все усилия, предпринятые в этом направлении Петром I, практика справедливого раздела наследства между наследниками продолжала существовать. Класс дворян-землевладельцев переживал экономический застой. Но с тех пор как опубликованы прекрасные работы Микаэля Кон-фино, по этому поводу уже ничего нового не прибавишь 2. Кстати, надо отметить, что исследования (в основном, советские), где придавалось большое значение расширению крепостного права и подчеркивалась его растущая рентабельность, касаются главным образом второй половины, даже последней четверти XVIII века и опираются на новые условия, возникшие в связи с интенсивной эксплуатацией юга Украины. В любом случае, из-за своего ли постоянного отсутствия, ассимиляции чужеземной культуры или из-за своей бедности, но служилое дворянство - класс помещиков - все больше и больше отъединялось от народной культуры и утрачивало связь со старинными традициями духовной и материальной жизни страны. Тех, кто этой связи не утратил, обвиняли в отсталости и неотесанности; они стали объектом для насмешек и козлом отпущения в сатирических произведениях рождающейся новой русской литературы. Они стали символом всего варварского и отсталого по сравнению с западной цивилизацией, на полную и равноправную принадлежность к которой претендовали образованные правящие верхи империи.