Александр Янов - Где место России в истории? [Загадка Дональда Тредголда]

И тем не менее, едва оказались на кону частно-хозяйственные интересы церкви, едва стала она перед выбором между земным богатством (или, если хотите, "человеческой гордыней", говоря языком Савицкого), без колебаний выбрала она именно "гордыню". Более того, как мы сейчас увидим, дралась она за свои богатства до последнего патрона, с ничуть не меньшей яростью, чем "латинские" контрреформаторы в Европе. Согласитесь, что тут странная неувязка, представляющая, естественно, некоторые неудобства для современных ее апологетов.

Например, в ТОМЕ VIII главной заслугой православной церкви перед страной провозглашена «борьба с католической агрессией Запада». И ни слова о том, что иосифлянская церковь заняла откровенно католическую позицию в отношении отечественной Реформации, всеми силами сопротивляясь родному государству. О том, что она не только ПРОТИВОПОСТАВИЛА собственное материальное процветание духовному служению и благополучию страны, но и, нисколько не скрываясь, подражала «латинам».

Тому есть документальное подтверждение. Новгородский архиепископ Геннадий, главный в своё время борец с ересью (и с нестяжательством), писал в Москву митрополиту Зосиме: «Сказывал ми посол цесарев про Шпанского короля, как он свою очистил землю, и аз с тех речей список к тебе послал. И ты бы, господине, великому князю о том пристойно говорил, не токмо ради спасения его, но и чести для государя великого князя».

Почему следовало убеждать великого князя подражать страшному примеру «Шпанского короля» (речь о Фердинанде II Католике, известном массовыми казнями инаковерующих) и в чем состояла связь между еретиками и нестяжателями, подробно объяснил уже известный нам А.В. Карташев. Предварим его объяснение лишь одним замечанием: министр иностранных дел Ивана III, великий дьяк Федор Курицын объявлен был церковниками «начальником еретиков» и именно его растлевающим влиянием, а вовсе не вполне земным и очевидным стремлением ликвидировать в России церковное «государство в государстве», и по сию пору объясняют историки русской церкви реформационную политику великого князя.

Так вот, Карташев пишет: «Странный либерализм Москвы проистекал от ’диктатуры сердца’ Ф. Курицына. Чарами его секретного салона увлекался сам великий князь и его невестка, вдова рано умершего его старшего сына Елена Стефановна. Лукавым прикрытием их свободомыслию служила идеалистическая проповедь свободной религиозной совести целой аскетической школы так называемых заволжских старцев [нестяжателей]. Геннадий призывал к беспощадному истреблению еретиков».

Но представление об этой неожиданной католической ярости православной церкви – лишь один из неожиданных выводов, которые принес нам анализ несостоявшей православной Реформации. На примере тех же протестантских Дании, Норвегии, Шотландии, Англии, Швеции или Исландии видим мы, что именно благодаря секуляризации церковных земель найден был в них компромисс между элитами и институтами общества, позволивший им предотвратить воцарение самодержавного произвола.

Но именно этого компромисса между элитами как раз и старались не допустить в России иосифляне. Они настаивали не только на «беспощадном истреблении» еретиков, но и на том, чтобы заставить замолчать нестяжателей, чья проповедь СВОБОДНОЙ РЕЛИГИОЗНОЙ СОВЕСТИ, оказывается служила, как слышали мы только что от Карташева, «лукавым прикрытием... странного либерализма Москвы» Ивана III. И вообще весь смысл иосифлянской доктрины сводился, как уточняет другой современный историк-богослов А.Л. Дворкин, к тому, что «главная задача православного царя состояла в защите церкви».

Не в том, значит, чтобы обеспечить благополучие своего народа на этом и на том свете состояла задача православного царя, а в том, чтобы защитить от еретиков и нестяжателей церковь Другими словами, ее земные (в обоих смыслах этого слова) богатства. Ничему ведь больше, кроме этих богатств, не угрожали нестяжатели, такие же православные люди, как и церковники, и вообще «странный либерализм» великого князя . От чего же еще требовалось защищать церковь? Разве что от свободной религиозной совести?

Известно, между тем, что сам лидер иосифлян преподобный Иосиф (везет же России на Иосифов), игумен Волокололамского монастыря, вполне открыто учил, что православный царь уклоняющийся от своей «главной задачи» (мы уже знаем, в чем она состоит), и не царь вовсе, а «неправедный властитель, слуга диавола и тиран», по каковой причине подданные свободны от послушания ему. Тот же, заметьте, прием -- угроза отлучения от церкви – которым пользовались римские папы против непокорных императоров. Больше того, содержался этот призыв к восстанию против царя, объявленного тираном, вовсе не в самиздате, тайно передававшимся из рук в руки, но в широко известном сочинении преподобного Иосифа «Просветитель» (полное название «Просветитель или обличение ереси жидовствующих»). И читатели прекрасно понимали, кто имелся в нем в виду под «тираном».