Александр Янов - Где место России в истории? [Загадка Дональда Тредголда]

Янов А.Л. «Где место России в истории?»: загадка Дональда Тредголда 1

Вместо вступления (Письмо читателям)

В который уже раз в долгой своей жизни я снова перед трудным, рискованным выбором. И снова обращаюсь за советом к друзьям-читателям. Есть среди них и те, кто читал не только популярную мою «Русскую идею», но и академический трехтомник «Россия и Европа. 1462-1921». Их совет был бы особенно ценен (поскольку большой гамбит, который, похоже, мне предстоит, касается именно этой трилогии).

Решать, конечно, предстоит мне. И свой выбор я, кажется, сделал. Но правилен ли он? И хватит ли у меня сил и запала на пороге девяностолетия довести его до ума? Короче, мне нужна поддержка. Расскажу условия задачи подробно. Но это долгая история. Совсем еще недавно я был счастлив предложением своего издателя. Что может быть радостнее для автора, чем новое издание его ГЛАВНОЙ книги, на которую возлагал он – и все еще возлагает -- столько надежд? Все еще возлагает, хотя трехтомник опубликован издательством Новый Хронограф десять лет назад? И надежды не сбылись? Выглядит странно. Но потерпите, все объясню. У этой книги некороткое славное прошлое. Она принесла мне много неприятностей и много радостей, и еще больше разочарований. Увидела она свет в брежневской Москве как самиздатская рукопись, разошедшаяся по рукам в 1974 году. Разошлась, говорят, широко, только мне суждено было судить об этом лишь по слухам: слишком быстро катапультировала она меня по другую сторону океана. Там, благодаря ей, началась моя вторая жизнь. С нуля – в 44 года.

И ее, книги, новая жизнь тоже. Первый ее том был опубликован под заголoвком The Origins of Autocracy (California University Press, 1981) в Америке, затем перепечатан в Италии как Le Origini dell’autocrazia (Edisiony di Communita, Milano, 1984) и в Японии (название непечатное,во всяком случае на моем компьютере, Seirysha, Tokio, 1986) и, наконец, в 2007-2009 все три тома в Москве. Вернулись ветры на круги своя.

Опишу ожидания, которые я с ней связывал, словами других. Вот сдержанный отзыв коллеги, Проф. МГУ Андрея Анатольевича Левандовского: «Александр Янов впервые, пожалуй, попытался представить свободу как равноценную альтернативу деспотизму в России, впервые с поразительной энергией и целеустремленностью занялся поисками ее проявлений на самых разных этапах русской истории. О результатах можно спорить, но поиск этот самоценен; он производит очень сильное впечатление. В мощный интеллектуальный поток, проходящий через всю трилогию Янова, право, имеет смысл погрузиться...».

А вот энтузиастический из «Заметок постороннего» замечательного музыканта и профессионального философа Михаила Александровича Аркадьева: «Янов уникален в том, что открыл для русского и мирового читателя совершенно новую Россию... Главное открытие Янова – обнаружение целой эпохи (lost state) в начале русской государственности, эпохи потерянной в российской и международной памяти, -- оно же открытие фундаментальной и неискоренимой европейской, а именно североевропейской идентичности России. Это открытие «европейского столетия России» в своей радикальности противоречит практически всем отечественным и зарубежным историческим интерпретациям».

Легко скаэать «противоречит ВСЕМ». Но что означает это на практике? Не то ли, что существует некий консенсус мировой историографии, согласно которому Россия к европейскому сообществу НЕ ПРИНАДЛЕЖИТ? Подробно о громадной мощи этого консенсуса – в первой же главе. Пока что важно лишь осознать, что любая попытка вернуть России европейское прошлое – и, следовательно, европейское будущее, – как правило, рассматривается в ней, в мировой историографии, либо как дилетантство, либо как ересь. И что пока диктатура этого консенсуса не будет поколеблена, шансов вернуться в Европу, иначе говоря, сбросить иго самодержавия, оседлавшее ее 450 лет назад, у России исчезающе мало. Вот что означает «противоречить всем» на практике. И вот чему бросил я перчатку.

Понятно, что одной книгой консенус не поколебать. Тут без серьезного усилия всего сообщества русских европейцев не обойтись. РАЗБУДИТЬ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНУЮ ЭНЕРГИЮ ЭТОГО СООБЩЕСТВА, СОСРЕДОТОЧИТЬ ЕЕ НА ПРОТИВОСТОЯНИИ КОНСЕНСУСУ и была предназначена публикация трилогии. Так или иначе, главное читатель уже понял. Ожидания были большие. Предполагалось во всяком случае, что книга развяжет серьезную дискуссию о происхождении и природе русской государственности, дискуссию, которая определит ее будущее после Путина. Нечто подобное эпохальному спору славянофилов и западников в XIX веке, определившему судьбу России на столетия вперед (нет слов, просто провозгласить европейскость России -- «Россия-Европа.Точка -- несложно и многие мои единомышленники так и делают, но кто им в мире поверит? Взялся я за то, чтобы ее, эту европейскость, ДОКАЗАТЬ) .