Александр Кравчук - Перикл и Аспазия

После такой отповеди последующие посольства с Пелопоннеса уже не поднимали вопроса о преступлении Алкмеонидов и не домогались изгнания Перикла. Теперь их требования касались самого существа спора: надо прекратить осаду Потидеи и вернуть Эгине ее давнюю свободу. Но прежде всего спартанцы вновь и вновь возвращались к одному и тому же вопросу: законы против Мегары должны быть отменены, и притом немедленно. Послы откровенно говорили, что от этого зависит, будет ли по-прежнему мир или грянет война.

Судьба Мегары приобрела исключительное значение. Конечно, несмотря на давление Коринфа, спартанцев не настолько волновало положение этого крохотного государства под боком у Аттики, чтобы начинать из-за него войну. Нет, проблема заключалась в другом: что станет со свободой морей и мореплавания, если афиняне под любым предлогом будут закрывать свои порты для кораблей других государств, а те ответят подобным же образом? Таким путем, избегая войны, можно будет добиться уступчивости от любого города. Для Спарты сохранение свободы мореплавания являлось очень важным делом, ибо она не обладала сильным флотом.

Но Перикл был неумолим. Он уклонялся от всяких дискуссий по данному вопросу и делал это, как сам утверждал, исходя из формальных, но в то же время принципиальных причин: «Народное собрание приняло решение, запрещающее под страхом суровых наказаний удаление с агоры таблицы с аптимегарскими декретами».

Тогда один из послов предложил: «А вы ее не убирайте, а только поверните текстом к стене!»

Это означало: спартанцы, несмотря на активную подготовку к войне, вполне удовлетворились бы даже не отменой, а просто несоблюдением афинянами постановлений декрета. Это было бы разумное решение, жест примирения. Перикл оказался в трудной ситуации. Как бы найти такой повод для отказа, который бы показался убедительным и афинянам, и спартанцам?

Тогда-то и произошло трагическое происшествие, причины которого так никогда и не были выяснены до конца. В Мегару и Спарту отправился афинский гонец по имени Антемокрит. При загадочных обстоятельствах он был убит на территории Мегары. Кто совершил преступление? Мегарцы клялись и божились, что не они. Но в Афинах уже разгорелось пламя ненависти к государству, растоптавшему самые святые права и обычаи эллинов.

Спустя некоторое время народное собрание приняло решение, в котором эта ненависть нашла свое яркое проявление: «Война с Мегарой начнется без всяких предварительных переговоров и посылки глашатая. Каждый мегарянин, пересекший границу Аттики, будет немедленно казнен. Стратеги, вступающие в должность, будут давать присягу, что в течение срока своих полномочий они дважды поведут свои войска на Мегару».

Антемокрита похоронили на государственном кладбище за Дипилонскими воротами.

Новое спартанское посольство представило на рассмотрение афинян только один принципиальный вопрос: Спарта — миролюбивая страна, она не начнет войну, если афиняне будут уважать свободу всех государств Эллады. В ответ Перикл произнес в народном собрании одну из своих самых выдающихся, программных речей. Он сопоставил силы и возможности обеих сторон и недвусмысленно указал па неизбежность войны. Спартанцам же Перикл советовал ответить следующим образом: «Мы позволим мегарянам пользоваться нашими портами и разрешим им торговать в Аттике только в том случае, если и спартанцы откроют свою страну для нас и наших союзников. Мы вернем самостоятельность во внутренних делах государствам нашего союза, если и спартанцы позволят, чтобы их союзники правили у себя так, как они сами считают нужным. Нынешний спор мы готовы представить на рассмотрение третейского суда. Войны мы не хотим, но в случае нападения будем защищаться изо всех сил».

Оба афинских условия были для спартанцев неприемлемы, что прекрасно понимали, как Перикл, так и его слушатели. Во-первых, Спарта издавна являлась закрытой страной; чужеземцев туда пускали неохотно, а собственных граждан отправляли за границу только с миссиями государственной важности. Как же спартанцы могли согласиться с нарушением принципа, ставшего одной из основ их государственности?

Второе афинское требование — свобода выбора государственного устройства — означало, что некоторые члены Пелопоннесского союзе могли бы стать демократическими. Сама мысль о подобной возможности внушала ужас крайне консервативному спартанскому правительству.