Андрей Купцов - Миф о красном терроре

Позже гильдейские купцы всё же выделились в сословие, а после издания «городовых положений» 1870, 1892, 1915 гг. мещане определялись только на цензовой основе. С 1863 г. в мещанское сообщество можно было свободно вступать, «записываться». Мещане были освобождены от подушных податей, телесных наказаний. Но вводились обязательное местожительство и понятие «временное пребывание», особливо для жидов, коим определялась жёсткая «черта осёдлости», и т. п.

Как видите, простонародье, инородцы и «жиды»в мещане не попадали!.. То есть и не могли быть ни революционерами, ни интеллигентами в силу того, что они не могли попасть в средние учебные заведения, оставаясь в статусе «городских les Mujiks».

Кстати, мещанство «при деле» это и есть та самая знаменитая «мелкая буржуазия», чьими характерными признаками (по Марксу или Ленину) были: 1) личный или семейный труд и 2) частная собственность на средства производства.

Чтобы затруднить доступ к образованию, была введена плата за обучение. С подачи министра народного просвещения Уварова государь утвердил таксу: со студентов брать по 40 руб. в год, с гимназистов — 30 руб. (рескрипт от 9 июня 1845 г.). В 1857 г. плату стали взимать за обучение в уездном училище.

Таким образом, в школу были допущены почти исключительно дворяне, и то обеспеченные.

Итак, при Николае I крестьян и мещан правительство не пускало учиться только потому, что они принадлежали «к податным сословиям». Так и объяснялось в указах и циркулярах. Но 19 февраля 1861 г. даже крестьяне были объявлены полноправными «свободными сельскими обывателями». И следовательно, прежние объяснения сделались неудобными. Понадобилось изобрести другие.

В 1864 г. земство (сословно-выборная, в основном дворянская система управления на местах) получило право открывать и содержать новые школы. Прежние указы, запрещавшие детям «податных сословий» поступать в гимназию, потеряли и силу, и смысл. Значит, дети крестьян свободно могли переходить из приходского училища в уездное, из уездного — в гимназию, из гимназии — в университет, так как еще по плану Екатерины II и Александра I школа высшего разряда была продолжением школы низшего разряда, и переход из одного разряда в другой совершался безпрепятственно. Но при Александре II эта опасность для правительства была быстро устранена.

Началось великое фашистско-монархическое скотство.

Министерство народного просвещения велело учителям учить учеников из простонародья по новым программам. В них была мерзейшим образом заложена гениальная нестыковка программ, исключавшая последовательный переход в более высокий учебный разряд. В начальных школах стали учить не тому, что нужно в уездном или городском училище, а в городских и уездных училищах — не тому, что нужно в гимназии. Окончивший курс начального или приходского училища мальчик по одним предметам (например, по арифметике) был вполне подготовлен, чтобы поступить в 5-е отделение городского училища, зато других предметов — естествоведения, географии, истории — он вообще не знал, и потому его можно принять только в 3-е отделение.

Не забудьте, что в начальном и приходском училищах до 1917 г. будут говорить о том, что Земля плоская, по краям стены, на которых держится Свод Небесный, на котором на троне сидит бог-отец Жириновский, взирая на императора!..

Все радетели царской старинушки, как правило, не упоминают об этой чисто российской, монархической паранойе в отношении народного образования.

Ребенок понапрасну теряет годы. Но, в общем-то, это уже конец, сложился стереотип базовых знаний. Сформирован папуас, это другой человек и с другим миром. Ученик же, окончивший городское училище, по арифметике, например, может, пожалуй, выдержать даже выпускной экзамен из 8 класса классической гимназии; зато по другим предметам он не годится и во 2 класс, если вообще годится для обучения там.

Но главное — это языки. В гимназии это два «мёртвых» и один-два живых, а в реальном училище (та же гимназия, но вместо «мёртвых» могли добавляться ещё один-два «живых») плюс к этому углублённые знания по негуманитарным дисциплинам, например, химии и физике. Реальные училища подготавливали к высшим учебным заведениям будущие высшие научно-технические, медицинские, юридические и финансово-экономические государственные управленческие кадры.

Хотя по статусу реальное училище являлось аналогом гимназии, но это было более престижное и социально значимое учебное заведение. Их на всю Россию было 276, включая Царство Польское, Эстляндию, Курляндию, Лифляндию и Финляндию. И программа в них, если не считать двух «мёртвых» языков, оставленных в гимназии, была чуть не на порядок сложнее, чем в гимназиях, которые, в общем-то, готовили ничего не знающих долдонов с хорошей памятью.