Михаил Полиевктов - Николай I. Биография и обзор царствования с приложением

На отношении правительства к народному просвещению в александровское царствование, как и на всей правительственной деятельности того времени, лежал отпечаток неопределенности и недоговоренности. Система народного образования отражала на себе преходящие веяния правительственного либерализма, космополитизма и мистицизма – чтобы в конце царствования упереться в грубое мракобесие. Николаевское правительство сразу заговорило вполне определенным языком, стараясь, однако, найти примирительный тон в своем обращении к тому самому обществу, которое оно брало теперь под свою властную опеку. Заставить общество забыть о временах Рунича и Магницкого, приучить его к мысли, что правительство не гонитель просвещения, и в то же время заставить саму науку служить новому правительственному курсу – такова была его задача. Трудно было найти лицо, более подходящее к выполнению такой задачи, чем Уваров. Имя в литературе и науке, «арзамасец» и умеренный либерал в прошлом, не пошедший по скользкому пути декабристов, Уваров, по-видимому, искренне верил в возможность приспособления общечеловеческой культуры к «исконным» особенностям русского государственного уклада. «Приноровить общее всемирное просвещение к нашему народному быту, к нашему народному духу» и упрочить его на началах самодержавия, православия и народности – такова была мысль, положенная им в основу его программы, развитая им в его всеподданнейшем докладе 19 ноября 1833 г. и затем не раз проводившаяся им как во всеподданнейших докладах, так и в распоряжениях по министерству. «Направление, данное Вашим Величеством Министерству, и его тройственная формула, – писал по этому поводу Уваров в 1843 г., – должны были восстановить некоторым образом против него все, что носило еще отпечаток либеральных и мистических идей: либеральных – ибо Министерство, провозглашая самодержавие, заявило твердое желание возвращаться прямым путем к русскому монархическому началу во всем его объеме; мистических – потому, что выражение «православие» довольно ясно обнаружило стремление Министерства ко всему положительному в отношении к предметам христианского верования и удаление от всех мечтательных призраков, слишком часто помрачавших чистоту священных преданий Церкви. Наконец, и слово «народность» возбуждало в недоброжелателях чувство неприязненное за смелое утверждение, что Министерство считало Россию возмужалой и достойной идти не сзади, а по крайней мере рядом с прочими европейскими национальностями». Ввиду того, что последний член уваровской формулы мог дать повод к его истолкованию в духе национальных стремлений, осужденных в николаевское царствование, как начало революционное, правительство не преминуло указать, в каком смысле должен был быть понимаем термин «народность». В циркуляре от 29 мая 1847 г. Уваров писал: «Я обращаю слово преимущественно к тем преподавателям, которым досталось обрабатывать на ученом поприще участок славный, но трудный: русский язык и русскую словесность с прочими соплеменными наречиями, как вспомогательными средствами для родного языка, русскую историю и историю русского законодательства; им предпочтительно перед другими принадлежит возбуждение духа отечественного не из славянства, игрой фантазии созданного, а из начала русского, в пределах науки, без всякой примеси современных идей политических».

Отметим сперва те положительные результаты, какие для русской науки имела деятельность гр. Уварова как министра народного просвещения. Императорская Академия наук получила 8 января 1836 г. новый устав. По этому уставу наряду с существовавшими кафедрами по наукам физико-математическим и историческим были учреждены кафедры наук филологических. Одновременно с этим штаты Академии, увеличенные еще в 1830 г. с 120.000 до 206.000 руб., были теперь определены в 239.400 руб., что дало возможность значительно расширить академические музеи и коллекции. В 1841 г. к Академии наук, как ее 2-е отделение, была присоединена со всеми ее средствами восстановленная в 1818 г. Российская академия, и Академия наук стала подразделяться на три отделения: физико-математических наук, русского языка и словесности (прежняя Российская академия) и исторических наук и филологии. В ведении Академии была и вновь учрежденная астрономическая обсерватория в Пулкове. Еще в 1830 г. астроном В.Я. Струве был командирован за границу для изучения устройства существующих в Европе обсерваторий. После его возвращения для разработки этого вопроса был учрежден в 1833 г. комитет под председательством адм. Грейга, в состав которого вошли академики Вишневский, Паррот, сам Струве и Фусс. Открытие обсерватории последовало в 1839 г.