Гвидо Кнопп - История вермахта. Итоги

При возможности предпринимались попытки забрать с собой практически все, что не было прибито к полу, — ценности, крупный рогатый скот, свиней, лошадей… и гражданское население. Красная армия должна была обнаружить не только разрушенную, но и опустошенную страну. «Только в Белоруссии был вывезен „в никуда“ один миллион человек, — подчеркивает историк Кристиан Хартманн. — Во всем Советском Союзе их было, пожалуй, 3 миллиона». Какая-то их часть последовала за вермахтом добровольно, потому что боялась мести Красной армии: либо из-за того, что они сотрудничали с немцами, либо потому, что каким-либо способом извлекли пользу из оккупации. Советы быстро расправлялись с коллаборационистами и теми, кого они ими считали. После того как советским вооруженным силам в феврале 1943 года удалось на несколько недель отвоевать Харьков, там по подозрению в сотрудничестве с врагом были расстреляны 4000 жителей. Большинство гражданских лиц сопровождали вермахт, однако не по доброй воле, они были вынуждены совершить неизвестно чем грозящий поход на Запад. Собственно организация этого принудительного бегства вменялась в обязанность учреждениям трудовой повинности в органах гражданского управления. Но самостоятельно они совершенно не справлялись с этой задачей и могли выполнить ее только с помощью вермахта.

В районе боевых действий группы армий «Центр» практика депортации весной 1944 года уперлась в собственные же границы, так как «продовольственное положение и недостаток места» вынудили отправить все «непроизводительные части населения… калек и инвалидов, заразно больных и нетрудоспособных (стариков, детей, женщин с несколькими маленькими детьми) на поле боя. под огонь врага и бандитов», — как это описывалось в служебных делах. 9-я армия в марте 1944 года получила благоприятную возможность освободиться от всех «нахлебников» в своем районе. Несколько подразделений к этому времени должны были уйти с выступа линии фронта, расположенного в 80 км к югу от белорусского города Бобруйска. На предусмотренную для опустошения территорию незамедлительно были перевезены 50 000 гражданских лиц. 12 марта 1944 года подразделения вермахта и военной разведки начали с того, что стали сгонять в область размером 5000 кв. км население, втискивать их в поезда и переправлять в район недалеко от деревни Озаричи в непосредственной близости к линии фронта. Через пять дней после отступления вермахта лагеря с депортированными находились уже на нейтральной полосе между немецкими и советскими оборонительными рубежами. Таким образом была решена проблема дальнейшего снабжения продовольствием этих людей, а собственное отступление было прикрыто вывеской заботы о людях. При транспортировке людей в лагеря происходили ужасные сцены. Военный священник 129-й пехотной дивизии отметил в своем дневнике: «Я увидел вдали лагерь. Беспрерывные тихие стоны нескольких голосов поднимались оттуда в небеса. И тогда я увидел, как труп старого мужчины тащили просто как кусок мяса. Мертвая старуха лежала на дороге со свежей раной от выстрела. Часовой полевой жандармерии указал на несколько комочков, лежавших на земле. Это были мертвые дети. Их тоже расстреляли как вообще, все устроено, если из-за болезни, возраста и слабости больше невозможно идти дальше». Примерно 9000 человек умерли насильственной смертью или от изнеможения во время депортации или от их прямых последствий — истощения, переохлаждения, а также эпидемии тифа, подчеркивает историк Кристоф Расс.

Хотя преступления, совершенные во время отступления, еще не полностью исследованы, Озаричи, по полученным до сего момента сведениям, кажутся чем-то запредельным. Но только один этот факт доказывает то, как решительно и бесцеремонно вермахт был готов обходиться с советским населением. Совершенно очевидно, что с 1941 года взгляды ничуть не поменялись. Гражданские лица оставались «бесправной массой», поступать с которой можно было по собственному усмотрению.

Список преступлений вермахта на Восточном фронте длинный. Немецкие солдаты невообразимо бушевали в Советском Союзе, совершали убийства и ограбления. В современности еще не было такой жестокой войпы с миллионными жертвами. С самого первого дня это без всяких сомнений была преступная война. Что это значит теперь для каждого солдата вермахта? Кто совершал все эти преступления? И прежде всего — сколько было этих преступников? Это основной вопрос, который и придал такую большую взрывную силу первой выставке, посвященной вермахту. Ее организатор Ханнес Хеер исходит из того, что на Восточном фронте от 60 до 80 % солдат вермахта были причастны к преступлениям. В целом примерно 10 миллионов немецких солдат участвовали в походе на Россию, следовательно, мы имеем дело с 6–8 миллионами преступников. Практически в каждой немецкой семье, таким образом, был свой военный преступник. Реакция общественности на эти упреки известна. Серьезные ученые заявляют о гораздо более низких цифрах. Фрайбургский историк Ульрих Герберт назвал предположение о 80 % преступников «в некоторой степени абсурдным». Военный историк Рольф Дитер Мюллер говорит о 5 % преступников. Но между тем это все еще 500 000 человек! Тем не менее различие между двумя цифрами сразу бросается в глаза, так как они стоят далеко друг от друга. Даже если никогда не появится возможности определить точное число, то все же речь идет о вонросе «много» или «мало». Была ли масса солдат Восточной армии вовлечена в эти отвратительные события или преступления были действиями меньшинства?