Гвидо Кнопп - История вермахта. Итоги

Так же, как и подполковник Гроскурт, многие солдаты и офицеры во время военной кампании в России стали свидетелями массовых карательных акций. Массовые расстрелы едва ли можно было скрыть, а кое-где они привлекали даже целую массу любопытных. И снова солдаты вермахта предлагали помощь СС при проведении расстрелов и усердно фотографировали все происходящее. 6-й армии стоило, пожалуй, опасаться «одичания» войск, поэтому 10 августа 1941 года был издан приказ о том, что «любое участие солдат армии в качестве зрителей или исполнителей при экзекуциях, которые исходили не от приказа начальника», запрещались. Генрих Киттель тоже участвовал в одном из многочисленных расстрелов. В британском лагере Трент-парк он рассказывал об этом в декабре 1944 года своему товарищу по заключению: «Рано утром в субботу я лежал в кровати, услышал два залпа, а после еще огонь малокалиберной винтовки. Я встал, вышел и говорю: „Что это здесь за стрельба?" Ординарец говорит мне: „Господин полковник, вам нужно туда пойти, там вы все увидите“. Я только немного приблизился, и мне этого хватило. Я сказал: „Я приму меры", сел в машину и подъехал к тому полицейскому и сказал: „Я запрещаю раз и навсегда, чтобы вы проводили расстрелы там, где их могут увидеть. Если вы расстреливаете людей в лесу или еще где-нибудь, где этого никто не видит, то это ваше дело. Но мы берем питьевую воду из глубокого колодца, это же будет трупная вода“». Киттель протестовал против расстрела евреев — но только потому, что видел опасность заражения питьевой воды, которую употребляют его солдаты.

Дитрих фон Хольтиц, принимавший в 1941–1942 годах участие в боях под Севастополем в Крыму в качестве командующего 16-м пехотным полком, был свидетелем страшной «мясорубки». Своими впечатлениями он поделился в английском плену с одним своим приятелем: «Комендант аэродрома подошел тогда ко мне — а там была стрельба. „Что, — спросил я, — выстрелы доставляют вам беспокойство?“ Он ответил: „Ради Бога, я не могу об этом говорить. Здесь несколько дней расстреливают евреев“». Один из офицеров Хольтица был даже официально приглашен палачами СС к участию в массовой казни — в качестве гостя. В целом примерно 40 000 евреев были казнены солдатами оперативной группы «О» в Крыму. И эти массовые убийства вообще не могли остаться скрытыми. Свидетелями тех событий были не только полковник Хольтиц и простые солдаты, но и, естественно, местный главнокомандующий, генерал-полковник Эрих фон Манштейн, который командовал 11-й армией. После войны он всегда отрицал, что был в курсе убийств евреев в Крыму. Архивные источники, однако, доказывают, что штаб самым подробным образом был информирован о приводимых в исполнение казнях и даже одобрял их, очевидно, чтобы улучшить положение с жильем и продовольствием в крымской столице Симферополе. Представитель министерства иностранных дел в армейском штабе Вернер Отто фон Гентиг [79]возмущенно рапортовал об убийствах евреев: «Последствия такой резни затронут не только самих жертв: они однажды коснутся всего населения оккупированной области, никто ведь не предполагал, что мы будем убивать женщин и детей. Они коснутся и морали войск и в дальнейшем нашего экономического положения».

Офицер разведки группы армий «Центр» Рудольф Кристоф фон Герсдорфф [80]был потрясен процессами, происходившими за линией фронта, и позволил себе в декабре 1941 года сделать следующую запись в официальном журнале боевых действий: «При всех долгих беседах с офицерами я узнавал у них об убийствах евреев, хотя меня об этом и не просили. У меня появилось впечатление, что офицерский корпус почти единодушно отказывался совершать расстрелы евреев, пленников и комиссаров. Расстрелы рассматривались как оскорбление чести немецкой армии, в особенности немецкого офицерского корпуса. Необходимо к тому же отметить, что имеющиеся факты стали известны в полном объеме и что в офицерском корпусе об этом говорилось больше, чем предполагалось».

Герсдорфф, Хеннинг фон Тресков [81]и прочие штабные офицеры к тому времени уже перешли к сопротивлению, еще и по причине того, что стали очевидны истинные масштабы уничтожения евреев. Было ли уклонение от массовых убийств, как это пытается представить Герсдорфф, действительно «почти повсеместным», — мюнхенский историк Йоханнес Хюртер подвергает сомнению. Доказать нельзя ни то, ни другое. Для Герсдорффа и его соратников в штабе группы армий «Центр» бойня под Борисовом, городом, в котором 20 октября 1941 года отряды полиции и украинская милиция особенно жестоким способом расправилась с 8000 евреев, могла стать ключевым переживанием.