Эрих Керн - Измена Германии. Шпионы и саботажники против собственного отечества

Во всем остальном, однако, обман завершился полным успехом.

Даже Рузвельта пришлось проинформировать об этом, и он громко смеялся как над хорошей шуткой, которую организовали только ради его развлечения.

Кстати, это вовсе не было совпадением, что такие важные коммунистические пропагандисты как Шницлер и Путлиц пришли из конюшни королевско-британской военной пропаганды. Объяснение этого дал 68-летний советский парашютист Вилли Крёйт, который в 1943 году вместе с другим агентом спрыгнул с парашютом над Голландией и Бельгией. Его товарищу, выпрыгнувшему около Гааги, не повезло. При прыжке он сломал себе шею и мгновенно умер. Крёйт, который ничего об этом не знал, успешно приземлился около Льежа и спрятался у друзей-единомышленников. Тем не менее, через три дня он был выдан немецким властям и арестован.

Вскоре выяснилось, что советский агент-парашютист Крёйт был прежде пастором сельской общины из голландско-германского пограничного района, который в 1931 году вступил в коммунистическую партию и в 1933 эмигрировал через Берлин в Москву.

Крёйт презрительно молчал на все вопросы допрашивавших его немецких полицейских. Только когда инспектор сообщил ему, что второй парашютист погиб при приземлении, старик утратил самообладание и признался, что это был его собственный сын. Он попросил разрешения увидеть покойника и, наконец, принять участие в его похоронах. И то, и другое было ему позволено.

Священник и агент Вилли Крёйт

После похорон Крёйт сделал полное признание. Он сообщил, что он был в Москве преподавателем в так называемой Ленинской библиотеке, которая на самом деле была школой для подготовки агентов. Затем в 1941 году Крёйта и его сына на британской подводной лодке вывезли из Архангельска и доставили в Англию. Немецкие полицейские, проводившие допрос, оцепенели. Они еще никогда до сих пор не могли установить тот факт, что Советы сотрудничали с западными союзниками в сфере разведки и агентурного шпионажа.

Крёйт сообщил, что он работал для британского «Ведомства политической войны». Он выдал все секреты подрывной работы радиостанций Сефтона Делмера и других групп и учреждений британского наступления дезинформации и лжи против Германии. Когда полицейские указали ему на противоречие между его прежней работой на СССР и нынешней работой на Британию, Крёйт спокойно ответил: «Мои товарищи и я, пожалуй, работаем на британское ведомство политической войны, но наши инструкции мы получаем от советского посольства в Лондоне».

Авантюрная жизнь пастора Крёйта закончилась на виселице.

Ложь Делмера, наконец, подчинила себе все. По этой причине она также «психологически» подготавливала вторжение. Делмер сообщает об этом:

«Моей основной целью было, чтобы немецкие войска на Западе и дальше мнили себя в полной безопасности, думали только о себе самих и о своей приятной „жизни как у Христа за пазухой“. Здесь я следовал примеру немецких пропагандистов во Франции во время длинной „Странной войны“, которая предшествовала немецкому вторжению 1940 года.

На „Солдатском радио Кале“ мы уже делали все возможное, чтобы привести немцев к мысли, что, собственно, война на Западе — это не что иное, как „Зицкриг“, „сидячая война“, при которой любые военные усилия были бы бессмысленными и глупыми. Хуже того: военное честолюбие прямо-таки опасно».

«Соединения, которые проявляют себя как особенно энергичные и умелые», говорило «Радио Кале», «отводятся на Восточный фронт. Повышение по службе во Франции является надежным путем к смерти в России».

Наконец, тяжело раненый после взрыва мины британский генерал-лейтенант Геральд Темплер был назначен начальником немецкого отделения SOE; доказательство того, какое большое значение придавала британская психологическая война кампании лжи Делмера.

«Успехи» Делмера не давали покоя американцам. Они поручили своей разведке OSS (Управление стратегических служб) инсценировку собственной черной пропаганды. Полковник Пауэлл вызвал Говарда Бекера и писателя и киносценариста Абрахама Полонского, и так «возник» тот самый призыв погибшего в связи с заговором 20 июля генерал-полковника в отставке Людвига Бека к немецкому Вермахту. По воле этих мошенников-«воскресителей» мертвый генерал в сентябре 1944 года обратился к немецким солдатам со следующими словами: «Я — генерал-полковник Людвиг Бек, я не мертв, как ложно и слишком поспешно объявили дикторы наших деспотов. Когда ночью 20 июля меня заставили направить мой пистолет на самого себя, я не умер от этого выстрела — я был только ранен. Друзья унесли мой мнимый труп и спрятали меня в укромном месте, где обо мне хорошо заботились, пока я снова не выздоровел. И я скрывался бы там до конца войны, если бы серьезное положение моего отечества не заставило меня снова выйти из тени и заговорить».