Персиваль Элгуд - Египет под властью Птолемеев. Иноземцы, сменившие древних фараонов. 325–30 гг. до н.э.

Новость о произошедшем Клеопатре, укрывшейся в крепости, примыкавшей к храму Исиды, принес слуга, и ее охватило раскаяние. Тело Антония принесли к ее убежищу и с помощью служанок втащили внутрь через окно. Когда он умер, царица стояла на коленях рядом с ним, целуя его окровавленные руки.

В отличие от Цезаря, который плакал, когда ему рассказали о том, как умер Помпей, хладнокровный Октавиан выслушал новость о смерти Антония сдержанно. Ситуация складывалась для него вполне удачно, так как теперь он мог уделить внимание Клеопатре. Он думал о драгоценностях, хранившихся в крепости, и, считая ниже своего достоинства штурмовать эту маленькую твердыню, прибегнул к хитрости.

Пока один солдат отвлекал царицу разговором, стоя у окна, второй влез через другое. «Клеопатра, несчастная, ты попалась!» – вскрикнула служанка, чтобы предупредить свою хозяйку, и протянула кинжал, которым Клеопатра могла бы заколоть себя. Но римлянин выхватил у нее из рук оружие. «Клеопатра, – мягко сказал он, – ты несправедлива и к самой себе, и к Цезарю».

Как бы то ни было, крепость оказалась во власти Октавиана, хранившиеся там сокровища были переписаны и вывезены, а позже Октавиан сам пришел к царице, обещал пощадить ее детей и разрешил похоронить Антония. Его речь была мягкой, но сердце – жестким, и он не сдержал слова. Он убил Цезариона, бежавшего из Пелусия и схваченного на пути в Эфиопию, и Антилла, сына Фульвии, который присоединился к своему отцу Антонию в Александрии. «Слишком много Цезарей – это не очень хорошо», – цинично сказал философ Арий, секретарь Октавиана, и тот понял его слова.

Горькие слезы навернулись на глаза Клеопатры, когда она воздавала последние почести останкам Антония. Положив венок на могилу, она всхлипнула: «Ах, Антоний, больше никаких приношений ты не должен ожидать от меня! Но если боги, среди которых ты сейчас, что-то могут сделать, пусть не позволят вести меня в триумфальном шествии к твоему стыду, а спрячут и похоронят меня здесь с тобой».

Царица больше не хотела жить. Вернувшись домой, она приняла ванну, поужинала и написала свое последнее письмо, которое было адресовано Октавиану. В нем Клеопатра попросила, чтобы после смерти ее похоронили рядом с Антонием. Ей принесли корзину инжира: под плодами лежала, свернувшись, кобра – смертельно ядовитая змея. Клеопатра поймала ее за шею и прижала к вене на груди. Яд сработал: обессиленно опустившись на ложе, царица спокойно умерла. Между тем Октавиан прочитал письмо и, предвидя намерения Клеопатры, предупредил охрану и приказал начальнику стражи следить за пленницей. Но было слишком поздно. Распахнув дверь комнаты, он увидел царицу, распростертую на отделанной золотом кровати, и Ираду, служанку, лежащую у ног хозяйки. Он тронул пальцем запястье Клеопатры. Оно было холодным: царица, вне всякого сомнения, была мертва.

Он повернулся к Хармион, второй служанке. «Удачный выбор вашей госпожи?» – сердито спросил он. «Превосходный, – тихо ответила Хармион, поправляя диадему, украшавшую волосы Клеопатры, – достойный потомка многих царей». Это были последние слова Хармион: мгновением позже она тоже была мертва.

Так 29 августа 30 г. до н. э. на тридцать девятом году жизни умерла Клеопатра, доблестная царица, выдающаяся женщина, последняя из рода царей и цариц, больше знаменитых своей мужественностью, чем добродетелью. Но, судя о ней, нам следует учитывать приметы того времени, и с этой точки зрения Птолемеи выгодно отличаются от своих соседей. Это был порочный век: убийство было обычным делом при каждом дворе, мания величия – качеством характера каждого правителя, взяточничество – непреодолимой проблемой любого бюрократического аппарата. Конечно, Птолемеи эксплуатировали своих подданных без всякого сожаления, воевали без всякого повода, но делали это с большей осмотрительностью, чем другие правители. Шепот недовольства приводил к быстрому устранению несправедливости, намек на восстание заставлял египетских царей мчаться домой, оставив военные действия. К чести Птолемеев, также стоит сказать, что, несмотря на неограниченную власть, они умудрялись передавать право на престол от одного другому на протяжении трех веков, что было беспрецедентным явлением в истории Египта. Это достижение, несомненно, являлось следствием постоянной заботы о жречестве. Теократия представляет собой самую древнюю форму правления в Египте, и, следуя примеру фараонов, Птолемеи прозорливо покровительствовали жрецам.