Персиваль Элгуд - Египет под властью Птолемеев. Иноземцы, сменившие древних фараонов. 325–30 гг. до н.э.

Вернувшись в Афины, Антоний продолжал размышлять над тем, как наказать Парфию, а затем получил от Октавиана призыв о помощи. Он колебался, раздумывая над тем, как следует поступить – оказать помощь или проигнорировать эту просьбу. Предыдущей осенью Антоний уже ответил на подобную мольбу, тотчас же отправившись в Брундизий, но, прибыв туда, узнал, что Октавиан не соблюдает договоренности. Неудача задела его, и, если бы не Октавия, Антоний и теперь остался бы в Греции. Ее мольбы одержали верх: в Таренте двое мужчин встретились, продлили триумвират на новый пятилетний период и объявили войну Сексту Помпею. Антоний закрепил договор, одолжив Октавиану 120 кораблей в обмен на четыре легиона. Корабли были переданы, но, когда Антоний покидал Италию, он обладал лишь обещанием, что легионеры последуют за ним. Он оставил Октавию на Корфу, а сам летом 37 г. до н. э. добрался до Сирии.

Привыкшая к династическим бракам Клеопатра не чувствовала себя униженной или разгневанной, узнав о союзе Антония с Октавией: она предположила, что он был продиктован вопросами государственной важности, и не жаловалась. Когда-то, будучи в Александрии, она подумывала о том, чтобы предложить этому римлянину свою руку. Но это ни к чему не привело из-за очевидного нежелания Антония отказываться от Фульвии или противостоять римским предрассудкам относительно брака с иностранкой. Так что Клеопатра отпустила его, возможно даже не произнеся ни слова о браке, и в последующие годы занималась воспитанием близнецов, названных Александром и Селеной, которых она ему родила.

На царицу навалились и другие заботы. Ей следовало восстановить свое личное богатство, а также армию и флот. Теперь Египет был достаточно состоятелен для того, чтобы позволить себе и то и другое. Голодные годы опять прошли, сменившись периодом процветания. В Риме стали пользоваться популярностью произведения искусства и всяческие безделушки, и александрийские ремесленники начали извлекать выгоду из этого спроса. Всегда славившийся своими ремесленными изделиями Египет теперь экспортировал их в огромных количествах.

Правда, скульптура еще больше пошла на спад. Традиция слишком укоренилась, чтобы ее менять, и александрийские скульпторы этого периода, не способные придумать что-то новое и в еще большей степени не умевшие реализовать задуманное, не могли с ней порвать. Их стремление гармонизировать древнеегипетские и греческие идеалы порождало только нечто низменное и неблагородное. Живопись также находилась в упадке. Антифил, завистливый современник Апеллеса, Елена, уроженка Александрии, и, возможно, Филоксен из Эритреи, который приобрел известность своей мозаикой, изображавшей Александра Македонского в битве при Иссе, не имели последователей, а художники, жившие в правление поздних представителей династии Птолемеев, использовали свой талант, чтобы создавать интерьеры домов и делать портреты своих заказчиков. Последние имели двойную цель: при жизни они украшали одну из комнат в доме клиента, а после смерти помещались на его мумию. Иначе ситуация обстояла с огранкой и гравировкой драгоценных камней, изготовлением колец и побрякушек, чеканкой чаш и бокалов – всем, чем жаждет обладать богатый клиент, имеющий хороший вкус. Александрийские мастера могли работать с любым материалом – золотом, серебром, другими металлами, хрусталем, стеклом и обсидианом.

Клеопатра не сумела воспользоваться этим преимуществом, и ее монеты не выдерживают сравнения с отчеканенными в правление предшествующих Птолемеев. Эскиз оказался неудачным, а сами они не производили должного впечатления. На них царица была изображена в образе Афродиты, держа на руках младенца Цезариона, олицетворявшего Эроса. Возможно, таким образом она пыталась намекнуть, что ее сын от Цезаря – следующий в очереди на трон.

Царица не могла (да и, возможно, не хотела) помешать появившейся в правление второго представителя династии Птолемея практике использования медной монеты на внутреннем рынке и серебряной – в операциях, связанных с экспортом. Кроме того, она была не в состоянии избавиться от сформулированного ее предшественником ложного убеждения в том, что снижение реальной стоимости монет является быстрым путем к обогащению. Ее серебряные монеты были изготовлены из сплава трех металлов, а стоимость медных монет составляла всего 1/480от сильно обесценившегося серебра.

Однако денежная чеканка и другие скучные государственные проблемы редко интересуют правителей, чей ум прикован к расширению своих владений. Помимо увеличения числа «царских родственников», «начальников дворцовой стражи», «друзей престола» и других придворных, а также присуждения этих почетных званий без разбора грекам, италийцам, персам, сирийцам и египтянам, вследствие чего дворец превратился в некий аналог Вавилонской башни, Клеопатра не вмешивалась в управление государством.