Дмитрий Прусаков - Природа и человек в древнем Египте

В то же время проникновением песков непосредственно в пойму египтяне, вероятно, отчасти были обязаны собственной хозяйственной деятельности: поставленной на поток вырубке деревьев, которые, как полагал К. Бутцер, в эпоху климатического оптимума V–IV-гo тыс. до н. э. обильно разрослись в долине Нила ниже 1-го порога [ Butzer 1959с , S. 94 (52), Fig. 6]. Сравнительно низкокачественная египетская древесина, малопригодная для строительных целей, использовалась в основном при изготовлении орудий и ремесленных изделий, а также пережигалась на уголь, служивший топливом в медеплавильном производстве. Именно последнее обстоятельство представляется наиболее существенным в контексте рассматриваемой проблемы: длившиеся столетиями добыча и обработка гигантских объемов камня, сопровождавшие строительство пирамид Старого царства, требовали невиданных до того запасов медных инструментов: пил, сверл и т. п. Детали технологического процесса вообразить нетрудно: орудия из мягкой меди быстро стачивались о камень, их приходилось непрерывно заменять новыми, лом шел в переплав. Многовековой староегипетский металлургический цикл, несомненно, поглотил огромное количество древесины. По оценкам специалистов, в древности лишь выплавка одной тонны меди из обожженной руды требовала от 500 до 600 стволов акаций; получение ста тонн меди в одной из плавилен в вади ал-Араба на границе Иордании и Израиля (ХIII–Х вв. до н. э.), например, было сопряжено с вырубкой не менее чем 60–70 тысяч деревьев [ Черных 1995 , с. 6]. Предварительный обжиг руд и последующие операции литья (и термообработки?) существенно увеличивали расход топлива. По мнению А. Лукаса, углежжение в районах древнеегипетского меднорудного промысла на Синайском полуострове привело к полному истреблению имевшихся там лесов [ Лукас 1958 , с. 680]. [55]Поскольку плавка меди практиковалась и в самом Египте, здесь, очевидно, также происходили немалые вырубки с вполне определенным эффектом. Помимо того, что деревья, окаймлявшие долину Нила, являлись ее естественной защитой от ветров и пыльных бурь, их корни укрепляли почву, препятствуя подступанию песков к реке. Сведение лесов было чревато разрушением хрупкого биоценоза на границе поймы и пустыни. Лишенные растительности почвы быстро теряли влагу и подвергались воздействию ветровой эрозии, в результате пустыня приближалась к Нилу, местами поглощая участки плодородной пойменной земли, что наносило вред земледелию в пострадавших регионах [ Bulzer 1959b , р. 75; Hayes 1965 , р. 10].

Антропогенный натиск на естественный растительный покров в Египте во второй половине Старого царства усугублялся снижением уровня грунтовых вод, которое было связано с ростом засушливости климата Северо-Восточной Африки, а в пределах аллювиальной поймы Нила, по-видимому, еще и с уменьшением речного стока [см.: Великанов 1964 , с. 221]. Это уменьшение, впрочем, заслуживает отдельного разговора, поскольку оно, похоже, внесло выдающийся вклад в характер всей дальнейшей эволюции фараоновской цивилизации.

Надежным индикатором долгопериодных изменений расхода воды и, соответственно, высоты разливов Нила являются колебания уровня озер, приуроченных к нильскому водосбору, в частности, озера Туркана (быв. Рудольф) в Кении, поскольку единственная из постоянно питающих его рек — Омо берет начало на Эфиопском нагорье поблизости от истоков Голубого Нила и Атбары, дающих Главному Нилу в сезон половодья до 90 % воды [ Adamson et al. 1980 , р. 50]. К концу III тыс. до н. э. уровень оз. Туркана существенно снизился [ Butzer et al. 1972 ], тогда же достигла низшей фазы синхронная регрессия озер Эфиопского рифта и тектонической впадины Афар, получившая развитие после 2500 г. до н. э. [ Gasse, Street 1978; Grove, Goudie 1971; Grove et al. 1975; Williams et al. 1977 ], на исходе III тыс. до н. э. резко опустился и уровень озера Виктория, в которое впадает река Кагера — исток Белого Нила [ Kendall 1969 ].

Эти явления на стадии глобального похолодания объяснялись истощением летних муссонных дождей в Восточной Африке [ Adamson et al. 1980 , р. 55; Butzer 1966 , р. 75], которое, собственно, и привело к сокращению стока Главного Нила, ставшему, в свою очередь, важнейшим условием усыхания Меридова озера в Фаюме в 1-й Переходный период истории фараонов [ Hassan 1986 , р. 491]. В настоящее время можно считать доказанным, что правление V и, в еще большей степени, VI династии в Египте, совпавшее с этапом прогрессировавшей аридизации, было отмечено уменьшением нильских разливов, которые, по имеющимся данным, к концу XXII в. до н. э. упали до минимального уровня с начала династической эпохи [ Fairbridge 1976а , р. 535].