Виталий Пенской - «Янычары» Ивана Грозного. Стрелецкое войско во 2-й половине XVI – начале XVII в.

Крупнейшие стрелецкие гарнизоны здесь были в Казани (4 приказа пеших стрельцов), Свияжске (1 приказ), Астрахани (2 приказа конных и 4 приказа пеших стрельцов) и Терках (1 приказ конных и 2 приказа пеших стрельцов) [271] Сметный список 7139 г. // Временник императорского Московского общества истории и древностей российских. Ч. 4. М., 1849. Смесь. С. 20, 24, 39–47, 48–51. . Всего выходит на круг чуть больше 30,5 тыс. стрельцов (по штатному расписанию, на самом деле было, конечно, несколько меньше — так, в той же Казани при «штате» в 2 тыс. стрельцов налицо было 1760, а прочие выбыли из списков по разным причинам [272] Там же. С. 39. ). Принимая во внимание, что к началу 30-х гг. XVII в. Русское государство только-только оправилось от последствий Смуты, но еще не достигло прежнего своего предсмутного состояния, то наличие 20 тыс., если не больше, стрелецкого войска в начале XVII в. представляется вполне возможным. Эту цифру, около 20 тыс. стрельцов всех «статей», мы и будем считать тем нижним пределом численности стрелецкого войска перед Смутой.

В событиях Смуты стрельцы приняли самое активное и непосредственное участие (подробнее об этом будет сказано дальше), и это не преминуло сказаться на стрелецком войске самым негативным образом. Как и русское общество того времени, оно оказалось разорванным — стрельцы сражались на стороне всех главных участников этой воистину гражданской войны начала XVII в. и, само собой, понесли немалые потери. Неоднократно упоминавшийся нами прежде польский шляхтич Станислав Немоевский писал о московских стрельцах, что «теперь их осталось мало: они перебиты в нынешнею войну после смерти Димитрия» («ale juź ich taraz malo zostalo; na wojne taraźniejszej po śmierci Dymitrowej wybici») [273] Записки Станислава Немоевского. С. 186; Pamiqtnik Stanislawa Niemojewskiego (1606–1608). S. 161. .

Естественно, что с воцарением новой династии и постепенным наведением порядка в стране «правительство» юного Михаила Федоровича не могло не заняться всерьез восстановлением численности и боеспособности стрелецкого войска — прежде всего московских стрельцов, этой надежды и упования всех московитов. Гибель архива Стрелецкого приказа в московском пожаре 1626 г. не позволяет в полной мере оценить усилий новой власти по возвращению стрелецкому войску прежнего значения, но отдельные сохранившиеся свидетельства позволяют обрисовать общую картину. По мнению М.Ю. Романова, уже в 1613 г., вскоре после избрания Михаила Романова новым русским царем, московский стрелецкий гарнизон насчитывал 8 (против 10 семью годами ранее) приказов — голов Ивана Козлова (который командовал Стремянным приказом), Бориса Полтева, Михаила Рчинова, Михаила Тихонова, Михаила Темкина, Данилы Пузикова, Богдана Шестакова и Константина Чернышова [274] Романов М.Ю. Командный состав стрелецкого гарнизона Москвы в период возрождения страны после Смуты (1613–1628) // История военного дела: исследования, источники. 2017. Т. IX. С. 126. URL: http://www.milhist . info/2017/03/06/romanov_l (дата обращения 15 сентября 2018 г.). . О численности московских стрельцов некоторые представления дает разряд 7124 г. (1615/16). Согласно данным разряда, в этом году «в посылках» (под Смоленском, на посольских съездах и в иных командировках) было 2 полных пятисотенных приказа московских стрельцов, видимо, 3 неполных (в разряде сказано о 800 стрельцах в осадном лагере под Смоленском, к которым нужно было прибрать еще 700 стрельцов, но налицо летом 1616 г. оказалась всего лишь 1 тыс.) и «россыпью» еще 500 стрельцов. В самой же Москве для несения гарнизонной службы, согласно осадной росписи «по нагайским вестем» оставалось 1894 стрельца [275] Книга, а в ней писан разряд 124 года // Временник Императорского Московского общества истории и древностей российских. М., 1849. Вып. 2 II. Материалы. Разрядная книга 7124 года. С. 2, 5, 20, 62, 70. . Итого выходит примерно 4,3 тыс. стрельцов (или того меньше — с учетом неполной укомплектованности приказов). Это, конечно, не 10 и даже не 5 тыс. стрельцов, что были в Москве в начале столетия, до Смуты, но сила все равно серьезная.

Удивляться таким темпам восстановления из небытия московского стрелецкого войска не стоит — новая династия остро нуждалась в надежной военной силе, которую можно было противопоставить тем же казакам, вольготно чувствовавшим себя в условиях всеобщего хаоса и анархии. И это не говоря уже о врагах внешних — королевич Владислав вовсе не собирался отказываться от преподнесенного ему титула московского царя, и надо было ожидать новой его попытки воссесть на московском престоле (и, забегая вперед, отметим, что долго ждать этого не пришлось).