Виталий Пенской - «Янычары» Ивана Грозного. Стрелецкое войско во 2-й половине XVI – начале XVII в.

Любопытно, но в т. н. Московском летописце, составленном в конце правления Михаила Федоровича с опорой не только на летописи, но и на некоторые официальные документа, в т. ч. и разрядные записи, также называется цифра в 12 тыс. стрельцов, которые были на службе во 2-й половине правления Ивана Грозного [259] Московский летописец // ПСРЛ. T. 34. М., 1978. С. 224. . Таким образом, можно утверждать, что за три с половиною десятилетия численность стрелецкого войска выросла с 3 тыс. до 12 тыс., при этом сам корпус стрелецкой пехоты делился на три «статьи» — «стремянные» стрельцы, элита элит стрелецкого войска, подлинная царская «лейб-гвардия» [260] Характеризуя стремянных стрельцов, Григорий Котошихин отмечал, что из всех московских стрелецких приказов «один приказ выборной, первой, словет стремянной, потому что бывает всегда с царем и с царицею во всяких походех для оберегания, а в ыные службы и в посылки ни в какие не посылается никуды, кроме вахты» ( Котошихин Г. О России в царствование Алексея Михайловича. С. 112). , стрельцы московские, отборные подразделения, и гарнизонные части — стрельцы городовые или жилецкие, расквартированные по городам и крепостям русского государства. Этот порядок, судя по всему, стал традицией и на последующие десятилетия.

К концу XVI в. и в самом начале следующего, XVII столетия, численность стрелецкого войска снова возросла. Не в последнюю очередь это было связано с тем, что в самом конце XVI в. в Поле был выстроен целый ряд новых городов-крепостей, которые, по словам летописца, царь Федор Иоаннович «насади ратными людми, казаками, и стрелцами и жилецкими людми» [261] Новый летописец // ПСРЛ. Т. XIV. М., 2000. С. 45. . Любопытно сравнить перечень высланных из этих украинных городов стрельцов в поход против самозванца в 1604 г. со списком стрельцов из украинных же городов в 1572 г. В походе 1604 г., согласно сохранившейся разрядной росписи, должны были принять участие, помимо стрельцов московских, стрельцы из следующих «украинных» городов: Рязани (200 человек), Воронежа (100), Ельца (еще 100), Крапивны (63), Михайлова (100), Пронска (50) [262] В Пронске в конце XVI в. числилось 116 стрельцов и их сотник ( Чечулин Н.Д. Города Московского государства в XVI веке. С. 264). , Дедилова (42), Тулы (40), Зарайска (50), Венева (30), Ряжска (50), Белева (20), Козельска (50), Епифани (50), Данкова (50), Темникова (20), Новосиля (30), Мценска (30), Орла (20), Арзамаса (50), Павлова (25), Перемышля (20), Одоева (30), Черни (30) и Алексина (50), всего 1300 пеших стрельцов [263] Роспись русского войска, посланного против самозванца в 1604 году // Станиславский А.Л. Труды по истории государева двора в России XVI–XVII веков. М., 2004. С. 384, 395, 405, 417, 420. . Естественно, что в поле и в 1572-м, и в 1604 гг. были высланы далеко не все стрельцы (как это показывает пример Пронска), стоявшие гарнизоном в названных городах, а лишь часть их, так что общая численность стрельцов на крымской «украине» была, конечно же, намного больше. Так, например, в одном только новопостроенном городе Царевборисов в 1600 г. было пеших стрельцов 500 человек и еще несколько сотен стрельцов конных, а на зиму осталось годовать 500 жилецких стрельцов и еще 100 стрельцов из украинных городов [264] Багалей Д.И. Очерки из истории степной окраины Московского государства. М., 1887. С. 49. .

Если же попытаться подвести общий итог на начало XVII в., то, если принять на веру свидетельство французского авантюриста и наемника Ж. Маржерета, накануне начала Смуты в московских стрелецких слободах проживало 10 тыс. стрельцов «императорской гвардии», разбитых на пятисотенные приказы. Кроме этих 10 тыс. аркебузиров, продолжал дальше Маржерет, «они (т. е. стрельцы. — В.П .) есть в каждом городе, приближенном на сто верст к татарским границам, смотря по величине имеющихся там замков, по шестьдесят, восемьдесят, более или менее, и до ста пятидесяти, не считая пограничных городов, где их вполне достаточно» [265] Россия начала XVII в. Записки капитана Маржерета. С. 172, 180. В оригинале фраза звучит следующим образом: «La Garde de l’Epmereur est compose de dix mille Strelits qui resident en la ville de Mosco, ce sont arcuebuziers… ils sont divisez en Pricas, qui est une compagnie de cinq cens… Outre les dix mille arquebuziers de Mosco, il у en a en chaque ville qui approche de cent virst des frontiers de Tartarie, selon la grandeur des chasteaux qui у sont, plus ou moins de soixante, quatre-vingts, jisques a cent cinquante, outre les villes sur les frontiers qui en sont bien garnies» (De L’Empire de Russie, et Grande Duche de Moscovie. Par le Capitaine Margeret. Paris, 1669. S. 68, 86–87). О 10 тыс. московских стрельцов-телохранителей великого князя, живущих внутри московского Скородома, упоминает и шведский дипломат и «рыцарь плаща и кинжала» Петр Петрей ( Петрей П. История о великом княжестве Московском. С. 160). Впрочем, он пишет также и о еще 10 тыс. стрельцов, живущих в московском «Стрелецком городе». . Заметим применительно к этой цитате, что фраза А.А. Зимина о своего рода «защитном поясе», который образовывали гарнизоны пищальников при Василии III и в начале правления Ивана IV, как нельзя более подходит к городовым стрельцам конца XVI — начала XVII в. И, кстати, если продолжить и дальше проводить параллели с Римской империей, то без особого труда можно провести параллели между городовыми и московскими стрельцами с одной стороны, а с другой стороны — императорской «гвардией» ( comitatenses ) и провинциальными войсками ( limitanei ) времен поздней Римской империи.