Марина Бессуднова - Россия и Ливония в конце XV века - Истоки конфликта

В качестве главного стабилизатора международных отношений, не позволявшего ни ливонцам, ни русским надолго погружаться в пучину войны, выступала взаимовыгодная торговля [7] О русско-ганзейской торговле см.: Goetz L. К . Deutsch-russische Handelsgeschichte des Mittelalters. Lübeck, 1922; Johansen P. Der hansische Rußlandhandel, insbesondere nach Novgorod, in kritischer Betrachtung // Die Deutsche Hanse als Mittler zwischen Ost und West. Köln. 1963. S. 39–57; Хорошкевич А. Л. Торговля Великого Новгорода с Прибалтикой и Западной Европой в ХІV–ХV веках. М., 1963; Казакова Н. А. Русско-ливонские и русско-ганзейские отношения. Конец XIV — начало XVI в. Л., 1975; Tiherg E . Moskau. Livland und Hanse 1487 bis 1547 // Hansische Geschichtsblätter (далее — HGbl). 1975. Bd. 93. S. 13–70; Рыбина Е. А . Иноземные дворы в Новгороде XII–XVII вв. М., 1986; Angermam N. Die deutschen Kaufleute im mittelalterlichen Novgorod und Pleskau // Deutsche im Nordosten Europas. Köln; Wien, 1991. S. 59–86; Tiberg E. Moscow, Livonia and the Hanseatic League 1487–1550. Stockholm, 1995; Angermann N. Novgorod und seine Beziehungen zur Hanse // Europas Städte zwischen Zwang und Freiheit. Die europäische Stadt um die Mitte des 13. Jahrhunderts. Regensburg. 1995. S. 189–202: Рыбина E. А . Торговля средневекового Новгорода. Историко-археологические очерки. Великий Новгород. 2001; Novgorod: Markt und Kontor der Hanse. Köln. 2002. , благодаря которой уже в XIII в. поднялись и стали бурно развиваться ливонские города. Вслед за купцами с Готланда ганзейские купцы проторили широкие пути к берегам Волхова и уже в первой половине XIII в. основали в Великом Новгороде свою контору удобно расположив ее между двумя оживленными улицами — Ильиной и Славной — в непосредственной близости от речной пристани и знаменитого новгородского Торга. Центром этого поселения была католическая церковь Св. Петра, отчего сами ганзейцы прозвали свою новгородскую факторию Петровым двором, хотя среди горожан оно было известно как Немецкое подворье. Благодаря международному товарообмену, осуществлявшемуся при посредничестве ганзейской конторы, Новгород очень скоро превратился в один из самых мощных экономических и политических центров Северо-Восточной Европы. Через него проходил поток транзита западноевропейских товаров, следовавших в «низовые» русские города; сюда с обширных новгородских владений стекались столь желанные для заморских «гостей» пушнина и воск, которые составляли основу русского экспорта; здесь находила сбыт продукция боярских вотчин, а их владельцы, богатые и влиятельные новгородские бояре вкупе с духовенством и именитым купечеством, охотно приобретали продукцию городского ремесла «латинского» Запада — тонкие разноцветные сукна, ювелирные изделия, изысканные вина и белоснежную люнебургскую соль. Ганзейская торговля восполняла недостаток в цветных и благородных металлах, а в XV в. обеспечивала его первоклассным огнестрельным оружием. Завозили ганзейцы также продукты питания — мед, сельдь, а в случаях недорода и мешки с зерном.

Не будет преувеличением сказать, что торговля с Западом являлась жизненным нервом всей экономики Великого Новгорода, хотя умудренные в искусстве получения больших прибылей ганзейские купцы также не оставались внакладе. Аристократическая Европа жаждала дорогих мехов, ношение которых всегда подчеркивало высокое общественное положение их обладателя, а огромные романские и готические соборы нуждались в большом количестве восковых свечей. Так или иначе, но Немецкое подворье в Великом Новгороде редко пустовало: не успевали отбыть в родные края «летние гости», как в конце октября — начале ноября появлялись «гости зимние», которые жили на подворье всю зиму, дожидаясь апреля и «первой воды», т. е. открытия навигации. В первой половине XV в. на Немецком подворье одновременно проживало не менее 150–200 иноземных купцов, что вместе с их помощниками и служащими конторы составляло 600–800 человек. Некоторые ганзейцы умудрялись появляться на подворье дважды — и в летний, и в зимний сезоны, пока особый запрет не положил этому конец, дабы они своей сверхактивностью не сокращали прибыли прочих.

Наряду с Новгородом заметную роль в торговле с Западом играл Псков — первоначально в качестве «младшего брата», а с XIV в. как равноправный партнер ганзейских городов. Создавать там ганзейскую контору, впрочем, надобности не было: близость его к ливонской границе существенно облегчала сношения с Ливонией. К тому же значительная часть завозимых в Псков товаров там не задерживалась, а следовала транзитом в Новгород, Полоцк, Витебск, Смоленск, поскольку в самом Пскове, где не было такого богатого, как в Новгороде, боярства и купечества, возможностей для реализации заморских диковин было не в пример меньше [8] Замысловский Е. Гербернштейн и его историко-географические известия о России. СПб., 1884. С. 372–373. .