Антон Горский - «Бещисленные рати и великия труды…» - Проблемы русской истории X–XV вв.

Но раз версии о скандинавском происхождении и германоязычии как поводах для определения «от рода франков» отпадают, возникает вопрос: почему в Византии в середине X столетия понадобилось определять русских через франков? И те, и другие были в империи прекрасно известны. Первый документированный дипломатический контакт Руси с Византией датируется, как известно, 838 г. (известие Бертинских анналов) [123] Annales Bertiniani // Annales de Saint-Bertin. Paris, 1964. P. 30–31. . Как минимум с 911 г., со времени заключения Олегом договора с Византией, имели место ежегодные поездки русских в Константинополь (в тексте русско-византийского соглашения оговоренные [124] ПСРЛ. Т. 1. Стб. 31–32. ). Русь в византийских источниках второй половины IX — первой половины X вв. оценивалась, согласно византийской традиции переноса древних этнонимов на новых обитателей той или иной территории, как народ «скифский» [125] См. сводку известий: Бибиков М. В. Указ. соч. С. 644, 680–681. Традиция обозначения русских как «скифского» народа сохранялась и позже. . С франками в Византии были знакомы еще лучше и с гораздо более давних времен. Греки в середине X столетия не могли не знать, что государства-наследники империи франков и Русь — это совершенно разные образования, населенные разными народами, что они даже не граничат и что между ними не существует каких-либо отношений соподчинения. И, тем не менее, спустя сто с лишним лет контактов с Русью придворные византийские историки почему-то определяют русских как происходящих от франков!

Не видно никаких причин, по которым такое соотнесение могло быть придумано в 940-е гг. византийцами. Могли ли это сделать франки? В сочинении посла короля Италии (в византийских источниках — «Франции») в Византию Лиутпранда Кремонского говорится, что его отчим, будучи в Константинополе в 941 г., видел там плененных в ходе отражения похода Игоря русских. Лиутпранд, пользуясь его информацией, отождествил нападавших с норманнами (что вполне естественно, поскольку в числе пленных могли быть не только потомки викингов, но и наемники, непосредственно пришедшие из Скандинавии). Но Лиутпранд не только не отождествил русских со своим народом, т. е. с франками, но четко противопоставил: сказав, что греки называют этот народ «русиос», заметил, что «мы же по месту их жительства зовем "нордманнами". Ведь на тевтонском языке "норд" означает "север", а "манн" — человек; отсюда — "нордманны", т. е. "северные люди"» [126] Лиутпранд Кремонский. Антаподосис. М., 2006. С. 96–97. . Итак, «своими» посол короля франков Лиутпранд русских не признал. Таким образом, для предположения об отождествлении Руси с франками со стороны этих последних оснований также нет. Остается полагать, что придворные круги империи получили в 940-х гг. информацию о франкском происхождении руси от самих русских.

В византийских источниках 940-х гг. франки упоминаются в связи с династическими связями императорской семьи. Константин VII Багрянородный в трактате «Об управлении империей» (датируемом 948–952 гг.) писал, обращаясь к сыну Роману, о якобы идущем от императора Константина Великого запрете на браки представителей императорской семьи с «иноверными и некрещеными» народами [127] «Если когда-либо какой-нибудь из этих неверных и нечестивых северных племен попросит о родстве через брак с василевсом ромеев, т. е. либо дочь его получить в жены, либо выдать свою дочь, василевсу ли в жены или сыну василевса, должно тебе отклонить и эту их неразумную просьбу» (Константин Багрянородный. Об управлении империей. С. 58–61). , но за одним исключением — для франков, делаемым «ради древней славы тех краев и благородства их родов» (ϰαὶ γενῶν περιϕάνειαν ϰαὶ εὐγένειαν) [128] Там же. . Под народами, с которыми нельзя заключать династических браков, имеются в виду хазары, венгры и русские [129] Они перечислены в начале наставления о том, что нельзя разрешать «северным и скифским» народам: речь идет далее о царских регалиях, «греческом огне» и династических браках (см.: Там же. С. 55–59). . Исключение, предоставляемое франкам, о котором писал Константин, иллюстрирует событие, торжественно отмеченное в Константинополе в сентябре 944 г. — обручение 6-летнего сына Константина Романа со своей ровесницей Бертой, дочерью короля Италии (в византийских хрониках — «короля Франгии») Гуго [130] Theophanes Continuatus… P. 431.11–19; 748. 5–12; 917. 11–18; Константин Багрянородный. Об управлении империей. С. 100–101. . Таким образом, при императорском дворе бытовало представление, что из европейских народов матримониальные связи допустимы только с франками. Между тем, исследователи русско-византийских отношений этой эпохи, исхода из совокупности косвенных данных, полагают, что княгиня Ольга (правившая Русью с 945 г. по начало 960-х гг.) пыталась провести в жизнь замысел брака своего сына Святослава Игоревича с представительницей византийского императорского дома, возможно, с дочерью Константина Багрянородного (коронован в 913 г., фактически царствовал в 945–959 гг.) [131] См.: Müller L. Die Taufe Russlands. München, 1987. S. 81–82; Литаврин Г. Г. Византия, Болгария, Древняя Русь (IX — начало XII в.). СПб., 2000. С. 211–212; Назаренко А. В. Древняя Русь на международных путях: междисциплинарные очерки культурных, торговых, политических связей IX–XII вв. М., 2001. С. 301–302. . Не с проектом ли этого брака связано «подбрасывание» византийскому двору информации о франкском происхождении руси?