Антон Горский - «Бещисленные рати и великия труды…» - Проблемы русской истории X–XV вв.

Обычно это определение рассматривается как свидетельство о варяжском, скандинавском происхождении руси. Например, в новейшем своде византийских известий о Руси читаем: «О скандинавском происхождении росов прямо говорят… византийские источники X в.: это — Константин Багрянородный, хроника Псевдо-Симеона, Георгий Амартол (по Ватиканскому списку), Продолжатель Феофана. Славянские переводы соответствующих хронографических пассажей меняют этноним "франки" в греческом оригинале на "варягов"» [114] Бибиков М. В. Указ. соч. Т. 1. С. 55–56. . Однако очевидно, что позднейший перевод древнерусским книжником «франков» как «варягов» (имеется в виду перевод Хроники Амартола с продолжением, сделанный на Руси в конце XI или самом начале XII вв. [115] См.: Истрин В. М. Указ. соч. Т. 1. Пг., 1920. С. 567. Множественное число — «славянские переводы» — в данном случае неуместно, так как другой славянский перевод (вероятно, болгарский XIV в.) Хроники Симеона Логофета фразы о происхождении руси от франков не содержит, поскольку делался он с той редакции хроники, в которой данного пассажа нет (см.: Симеона Метафраста и Логофета списание мира от бытия и летовник собран от различных летописец. СПб., 1905. С. 140). ) не может служить аргументом в пользу того, что автор греческого оригинала имел в виду под «франками» скандинавов. Такой перевод связан с существованием в конце XI — начале XII вв. на Руси представления (отразившегося в «Повести временных лет»), что первоначальной русью были варяги, пришедшие в Восточную Европу с Рюриком [116] ПСРЛ. Т. 1.М., 1997. Стб. 19–20. . Это представление никак не могло, естественно, повлиять на представления византийских хронистов середины X столетия. Они же свидетельствуют о происхождении руси не от скандинавов, а от франков. Усмотреть здесь во Φράγγοι искаженное Βαράγγοι («варяги») невозможно: последний термин, во-первых, появляется в Византии только с XI столетия; во-вторых, он носил не этнический, а функциональный характер, будучи наименованием воинов скандинавского происхождения, находящихся на службе в империи, а в X столетии наемники, приходившие в Византию с территории Руси, определялись только через понятие «рос» [117] См.: Васильевский В. Г. Варяго-русская и варяго-английская дружины в Константинополе XI–XII вв. // Васильевский В. Г. Труды. Т. 1. СПб., 1908; Пашуто В. Т. Внешняя политика Древней Руси. М., 1968. С. 62, 65, 68–69, 74. . Кроме того, франки были слишком хорошо известным в Византии народом, чтобы можно было допустить такую ошибку.

Согласно другой трактовке определения «от рода франков», оно имеет в виду языковое родство руси и франков, указывая тем самым на германоязычие руси [118] См.: Ловмяньский Г. Русь и норманны. М., 1985. С. 210; Schramm G. Altrusslands Anfang. Freiburg im Breisgau, 2002. S. 109 (автор по ошибке пишет, что пассаж о происхождении Руси от франков содержится в рассказе о русском походе на Константинополь 860 г.). . Однако в источниках говорится не о сходстве языков, а о том, что русь происходит (καϑίστανται) «от рода франков». Следовательно, указание на германоязычие руси можно было бы усмотреть здесь только в случае, если бы в византийской литературе середины X столетия прослеживалось применение понятия «франки» ко всем народам германской языковой группы. Однако ничего подобного там нет. Хроники Продолжателя Феофана и Симеона Логофета прилагают этот термин к государствам — наследникам империи Каролингов и их населению [119] Theophanes Continuatus… P. 135, 293, 431 (Продолжатель Феофана), 694–695, 748, 917 (Псевдо-Симеон); Истрин В. М. Указ. соч. Т. 2. С. 62. . В византийской литературе того времени действительно бытовало расширительное значение термина «франки», но иное — под франками могли подразумеваться обитатели этих государств независимо от их этноязыковой принадлежности [120] См.: Ohnsorge W. Abendland und Byzanz. Weimar, 1958. S. 227–254; Константин Багрянородный. Об управлении империей. М., 1989. С. 337 (комм. 3 к гл. 13), 354 (комм. 5 к гл. 26), 360 (комм. 1 к гл. 28). «Франками» могло называться население территорий, находившихся в IX–X вв. под властью Каролингов, даже если речь шла об эпохе, когда франки на них еще не появились: у Константина Багрянородного так поименованы жители Италии времен Аттилы (Там же. С. 106–107). .

Никакого отношения к германоязычию и вообще к языковой принадлежности определение «франки», таким образом, не имело [121] В ту эпоху еще не существовало представлений о германской группе языков; сами понятия «германцы» и «Германия» в Византии имели более узкий смысл, чем понятия «франки» и «Франгия»: они применялись по отношению только к той части франкских владений, которая располагалась к востоку от Среднего Рейна (см.: Ohnsorge W. Op. cit. S. 248, 523). . Оно носило территориально-политический характер: франками называли жителей земель, подвластных Карлу Великому и его потомкам [122] Поэтому невозможно объяснить появление определения «от рода франков» наличием в русском войске отрядов наемных варягов: ни Швеция (откуда, судя по археологическим данным, в X столетии приходили викинги на службу к русским князьям), ни Норвегия, ни Дания во владения Каролингов не входили; появление же в русском войске наемников из французской Нормандии вряд ли было вероятно. .