Сигурд Шмидт - «Феномен Фоменко» в контексте изучения современного общественного исторического сознания

И позднее, когда сам Сталин напомнил о «великих предках», и стало допустимым выявлять доблесть в деятельности лиц, даже далеко непролетарского происхождения, все-таки внимание акцентировалось на исключительном, особо достойном славы; а посему безусловно полезные в плане расширения собственно исторического кругозора организованные под руководством ЦК ВЛКСМ полугуристические походы школьной молодежи проводились под лозунгом «революционной, боевой и трудовой славы» (курсив мой. — С.Ш .).

Каждодневный обиход, связь общественной текущей жизни с природными условиями недостаточно выявлялись без подсказки экскурсовода, особенно там, где средства позволяли иметь фактически два музея в одном здании — природы и исторический (или историко-культурный). И потому следует приветствовать усилия музейных работников заменить прежние экспозиции на новые, акцентирующие внимание на специфике местной повседневности на протяжении столетий. А в музеях «исторических» городов стали умело демонстрировать производство, начиная с первобытных времен, и особенно детально как раз для XVI–XVII вв. техники производства тех или иных изделий, комбинируя подлинные предметы (или их фрагменты), рисунки и чертежи. Умелому учителю, да и пытливому школьнику это помогает конкретизировать понятие о медленности и сложности даже самых элементарных производственных процессов в средние века. Но, к сожалению, музейная экспозиция не всегда корреспондируется с информацией учебных пособий.

В педагогической практике давно уже установлено, что приобщение к познанию прошлого лежит в основе становления знаний об обществе, взаимосвязи времен, тем более закономерностей общественного развития, является путем к первичному осмыслению системы, которую по-ученому определяют как «общество-человек» (а также «общество-ученик»). В России нового времени, по крайней мере с Ломоносова, Новикова, Карамзина, убеждены были в том, что в программе обучения детей истории отведена главная воспитательная роль. О том же писал и Пушкин. Эта мысль заложена в основу плана воспитания и обучения наследника российского престола Жуковским [77] Шмидт С. О. Василий Андреевич Жуковский — великий русский педагог. М., 2000. Перепеч. в кн.: Шмидт С. О. Общественное самосознание… С. 254 (статья «Подвиг наставничества: В.А. Жуковский — наставник наследника российского престола»). . Пушкин убежден был в том, что это (употребляя научную терминологию) в генофонде нашем:

Это предопределяло то, что стали позднее характеризовать как краеведческую направленность школьного преподавания. К. В. Ушинский писал о «родиноведческом принципе». Его сотрудник и последователь Д. Д. Семенов, преподававший и географию и словесность, подготовил хрестоматии по «отчизноведению» или oтeчecтвoвeдeнию, по отдельным регионам страны, куда включены были и фрагменты художественной литературы. С конца XIX в. при поддержке земств, предпринимаются усилия «локализации» школьного преподавания. Исходили из того, что учитель должен пытаться поставить учащегося в положение маленького исследователя, а исследовать можно первоначально только то, что поддается непосредственному наблюдению и переживанию — так формируются и понимание «общего» и «особенного», зачатки представлений об анализе и синтезе.

Такой подход приучал к наблюдению над взаимосвязью общества и природы и ролью человека не только в использовании природных ресурсов, но и в погублении природы, убеждал в нерасторжимости предметов «география» и «история»; ведь еще Петр Великий утверждал, что «историю читать без географии все равно, что ходить по улице с завязанными глазами». Однако, особенно после издания «Краткого курса истории ВКП(б)» в конце 1930-х годов, где отмечалась недопустимость преувеличения значения географического фактора в истории, в учебных пособиях по истории для географических данных почти не находилось места, не говоря уже о вузовских учебниках.

По существу, географический фактор учитывался в учебниках по истории преимущественно при изложении материала о ранних периодах ее, ибо без того нельзя было объяснить преобладание того или иного типа производственной деятельности. В разделах же, посвященных новому времени, вопрос о воздействии географических особенностей на ход истории, особенно каждодневного обихода людей, обычно обходили. Знакомили лишь с азами геополитики. И это при том, что долгие годы не преподавалось краеведение. Такой отрыв исторической (и собственно историко-культурной, историко-экономической) информации от естественно-географической допускал возможность предположения о наличии в XVI «XVII вв. природных ресурсов и путей общения для производства и перемещения великого множества изделий, доселе признававшихся древними.