Сигурд Шмидт - «Феномен Фоменко» в контексте изучения современного общественного исторического сознания

Неприятие за рубежом НХ объясняется не тем, что там более высокий уровень культуры или подвержены консерватизму в школьном и вузовском обучении. Отнюдь нет — там царит многообразие школьных методик преподавания, а дайджест, т. е. адаптированное изложение произведений художественной литературы, давно уже в обиходе и вытесняет издания подлинных текстов — из программ английских школ устраняют знакомство с творениями Шекспира. В Англии приступают к изданию миллионными тиражами Библии, переведенной «современным» языком, где общепринятые в разговорном обиходе всех слоев населения слова, вышедшие из каждодневного употребления, но обретшие драгоценную патину преемственности культуры и фольклорообразующего начала, заменены современными, употребительными также в деловой документации: так, слово «благодать» заменено «незаслуженными благами», и недаром теологи-традиционалисты охарактеризовали перевод как «модерн, но без Благодати» [72] Цит. по: Кара-Мурза С. Манипуляция сознанием. М., 2002. С. 97. .

Книжное знание за рубежом еще в большей мере, чем в России подменяется визуально воспринимаемым; ведь именно в подражание иностранцам разбогатевшие «новые русские» в дизайне своих строящихся там вилл не предусматривают книжные полки. Беззастенчиво искажаются там факты и в художественных произведениях (тем более в рекламных роликах) исторической тематики (показательный пример — в знаменитом американском фильме 1986 г. о Петре Великом с Максимилианом Шеллом в главной роли, будущая Екатерина I сопровождает царя уже в «Великом посольстве» конца XVII в.).

Однако за рубежом — прежде всего в государствах сравнительно небольших по территории и не лидирующих в сверхприбыльных производствах — особенно драгоценными представляются местные достопамятности, тем более если они напоминают об утраченном ныне всемирном величии (в сферах культуры или политики). Это в основе национального самосознания, а, следовательно, и школьного обучения, воспитания первичных общественно-исторических представлений.

Историзм мышления воспитывается обращением к «священной истории», как в программе обучения, начиная с детских лет, так и церковной службой. Церковные тексты, проповеди, иконы и стенная живопись напоминают о связи времен, об опыте истории и уважении к нему.

Очень важен, конечно, и социально-экономический аспект, ибо туризм историко-культурной направленности — мощная индустрия, обретающая всевозрастающую популярность и приносящая всевозрастающие доходы. Туризм способствует расширению возможностей общения людей разного гражданства и разных конфессий, утверждению понятий о едином культурном пространстве. И оттого не только деятелям науки и культуры, но и коммерческим структурам и государственным показалось бы недопустимым массовое пропагандирование квазинаучных воззрений, отказывающих привлекательным для соотечественников и для туристов памятникам истории и культуры в их древности и в достоверности.

Таким образом, «феномен Фоменко» в плане развития общественного сознания можно признать фактурой (т. е. своеобразием техники выражения) отечественного менталитета. Причем, именно постсоветского периода и показательной для определенной социокультурной среды.

Как выразительно сформулировал старший из Михалковых, поэт Сергей Владимирович в канун своего девяностолетия: «Здесь надо смотреть в корень. Печатают то, что покупают, а покупают то, что читают» [73] Вечерний звонок Сергею Михалкову: гимн мы писали научно // Известия. 2003. 11 марта. С. 16. . Такие читатели относятся к многочисленному — увы! — разряду «образованцев», по определению А. И. Солженицына, у которых научные знания (и возможности восприятия и применения научной методики) ограничиваются лишь узкой областью их профессиональной специализации.

«Феномен Фоменко» — свидетельство того, как низок уровень исторической образованности, а, следовательно, и самосознания даже среди части «образованной» публики, Тревожит и пагубное безучастие властных структур, государственных и церковных, к тому, что Россию, а также и другие народы и страны, лишают многих веков прошлого, а церковь самых дорогих сердцу и героических страниц «священной истории», и подвигов страстотерпцев за веру, и патристики (т. е. творений великих «отцов церкви» II–VIII вв., в которых изложены основы христианского богословия и философии), и многовековых стараний утвердить христианство на новых территориях, т. е. собственно церковной истории. Ведь отвергается подлинность памятников истории и культуры, которыми изначально привыкли гордиться, и которые представляются для нас фундаментом развития искусств, литературы, науки, общественного сознания в последующие времена, а поколениям ученых недавних столетий отказывают в признании результатов их научной и просветительской работы.