Омельян Прицак - Хазаро-еврейские документы Х века

Письмо «великому монарху» было адресовано не Константину Багрянородному, как полагал Манн [326], а другому правителю. Об этом свидетельствуют фразы из нового фрагмента. Можно выписать следующие слова:

строка 4: последнее различимое слово: «Я прошу....»

строка 5: «... честь Вашего первенца и сделать чудесной с целой декадемой (ваших воз)любленных...»

строка 6: «...ваша жизнь в жизни ваших двух сыновей».

Как видно из этого пассажа, письмо не могло быть адресовано Константину, поскольку он имел только одного сына (Романа, не путать с тестем Константина Романом Лакапином), который наследовал после смерти отца. С другой стороны, Роман Лакапин, бывший правителем до Константина с 919 г. до декабря 944 г., имел четырех законных сыновей. Один из них, Христофор, безвременно умер в 931 г., в то время как второй — Феофилакг — был назначен своим отцом патриархом Константинополя в 933 г. Таким образом, активное участие в политике и дворцовых интригах принимали остальные сыновья — Стефан и Константин [327]. Все же, если даже Хасдай знал все эти факты, слова нового фрагмента не дают гарантии, что письмо было адресовано именно Роману Лакапину. Если сохранившиеся и обсуждаемые нами письма являются кодексом, содержащим копии корреспонденций Хасдая, а не их оригиналы, то можно предположить, что между ними есть какая-то хронологическая или географическая связь. Это естественно, учитывая долгую карьеру Хасдая. Он мог начать свою службу при дворе Абд ал-Рахмана в середине тридцатых годов X в. и все еще служил при дворе во время правления ал-Хакама (961–976) [328].

В период более чем 30-летней службы он имел дипломатические связи с различными правителями или их посольствами, включая Оттона I — германского императора [329].

Форма адреса указывает, что письмо было послано монарху могущественной державы, который ранее писал Абд ал-Рахману. Однако точная причина этого обмена письмами не может быть определена без идентификации адреса. Если на основании ранее не известного мне свидетельства («два сына» — Стефан и Константин) можно считать, что это был Роман Лакапин, то тогда напрашивается вывод, что дипломатическая миссия, посланная Константином Багрянородным в Кордову, была задумана Романом Лакапином перед его свержением в декабре 944 г. Следовательно, Хасдай писал ему, имея в виду как Хазарию, так и положение евреев в Византии.

Тогда, очевидно, в течение долгого периода предпринимались попытки насильственного крещения евреев. Они имели место по подстрекательству Романа. Фрагментарное состояние письма не позволяет твердо идентифицировать адресата. Однако ясно, что это копия по-длинного дипломатического послания, написанного Хасдаем во время правления Абд ал-Рахмана, первого из двух халифов, которым он служил.

Второй фрагмент, опубликованный Манном, дает представление о письме, посвященном периоду преследования евреев, имевшему место во время правления Романа Лакапина. Это письмо было, как и вышеупомянутые два, в составе одного и того же кодекса и написано тем же почерком. Однако его больший формат указывает, что раньше оно было в составе другого кодекса. Этот текст [330]содержит отчет, написанный итальянским евреем, о событиях в нескольких городах южной Италии. Он является частью кодекса, включавшего переписку Хасдая. Это следует из приписки к другому письму, начало которого находится на оборотной части фрагмента (строки 19 и сл.). Приписка следующая: «Р. Иуда б. Лаков Римский написал [следующее] для нашего хозяина Хасдая...».

Ясно, что письмо вышло из дома еврейского сановника, находящегося в городе на берегу Тирренского моря в южной Италии, очевидно, Неаполя [331]. Одной из двух главных целей было информировать Хасдая о преследованиях, имевших место как в общине автора письма, так и в Отранто и других городах южной Италии. Большая часть ее находилась в X в. под властью Византии.

Автор заявляет, что он был не в состоянии составить это письмо ранее, «потому что час был поспешным» [332]. И затем указывает, что, когда община Отранто «пострадала от злополучных преследований», три выдающихся еврея лишились жизни, а именно Исайя, Менахем и их ученик Элия (об. сторона, строки 5–8). Описывая смерть каждого из этих людей, автор добавляет, что «благодаря Богу ни одна буква Торы не была сожжена, так как, когда огонь зажег наш город, мы тайно послали (послание) и быстро сообщили им о происходящем. Между нашей и их странами в течение двух дней развертывались ужасные события. На третий день мы вышли из мрака к свету» [333]. Затем автор письма дает перечень имен шести видных членов своей общины, пере-живших гонения, и семи, выживших в Отранто. Он заявляет, что они присоединяются к нему в его приветствии (оборотная сторона, строки 16–24).