Станислав Чернявский - Алексей Комнин - спаситель Византийской империи

Был заговор или нет? Западные хронисты утверждают, что все-таки был. Гвидо, брат Боэмунда, через пару лет после этих событий серьезно заболел и умер, но перед смертью успел сделать признание, что подкуплен царем. Боэмунд узнал об этом и проклял брата. Но измена могла произойти позже — после того, как Гвидо почувствовал подозрения. Так что мнимый заговор привел к подлинному.

Тот же Альберт определяет численность норманнского отряда в 1800 человек. 6 тысяч — цифра, которую приводит Анна. Вряд ли принцесса преувеличила. Скорее всего, Альберт считал лишь конных норманнов, не утруждая себя подсчетом пешего сброда.

Не будем подвергать сомнению компетентность царя. Алексей разбирался не только в церемониальных функциях императора, но и во многих вопросах, которые вроде бы знать не должен. В современных демократических обществах зачастую наблюдается обратное. Но в Византии было по-другому. Царей с широким кругозором имелось в этой стране достаточно много за всю ее долгую историю. Это происходило из-за постоянной борьбы за власть и отсутствия закона о престолонаследии. Расплата за это — нестабильность системы. Но преимущество в том, что высшей власти зачастую добивались действительно способные люди, а не бездарные наследники великих людей. Как только династия вырождалась или царь не соответствовал должности, его тотчас свергали. Так произошло, например, с Михаилом VII «Без-четверти-вором». Поэтому не будем слишком скептичны по отношению к способностям Алексея. Вырождение современных нам правительств — вовсе не причина отрицать универсальные знания у средневекового византийского монарха, который пришел к власти путем переворота, перехитрил врагов и должен был постоянно доказывать свое превосходство над окружающими, чтобы сохранить власть. Несомненно, это превосходство отражалось в том числе и в умениях, которые были недоступны многим из подчиненных.

Царь приказывал уничтожать в бою коней норманнов. Такая тактика уже не раз оправдывала себя. Анна поясняет, почему. Эти пояснения весьма любопытны, приведем их полностью. «Кельтские доспехи представляют собой железную кольчугу, сплетенную из вдетых друг в друга колец, и железный панцирь из такого хорошего железа, что оно отражает стрелы и надежно защищает тело воина, — пишет Анна. — Кроме того, защитой кельту служит щит — не круглый, а продолговатый, широкий сверху, а внизу заканчивающийся острием; с внутренней стороны он слегка изогнут, а внешняя его поверхность гладкая, блестящая, со сверкающим медным выступом. Стрела, безразлично какая — скифская, персидская или даже пущенная рукой гиганта, отскакивает от этого щита и возвращается назад к пославшему ее. Поэтому-то, думается мне, император, знакомый с кельтским вооружением и стрельбой наших лучников, и приказал им, пренебрегая людьми, поражать коней и “окрылять” их стрелами, чтобы заставить кельтов спешиться и таким образом сделать их легко уязвимыми. Ведь на коне кельт неодолим и способен пробить даже вавилонскую стену; сойдя же с коня, он становится игрушкой в руках любого».

Нелишним будет сказать пару слов и о событиях в Киликии, происходивших одновременно с войной на Балканах. Эдесский граф Бодуэн де Борг был выкуплен из мусульманского плена за 70 тысяч золотых. Однако регент Антиохии Танкред не спешил отдать ему Эдессу. Бодуэн укрылся в княжестве Гох Басила и стал воевать с Танкредом. Другими словами, де Борг сделался союзником византийцев. Император Алексей I воспользовался удобным случаем, чтобы раздробить силы крестоносцев и отделить Эдессу от Антиохии. Это удалось сделать л ишь в 1108 году. Но получив свое графство обратно, Бодуэн де Борг немедленно превратился во врага армян и византийцев. Подробнее мы изложим этот сюжет в пятой главе.

Короли Иерусалимские в то время получали огромные деньги с пилигримов, пришедших поклониться Святому Гробу. Это был вид средневекового туризма. В качестве сувениров паломники увозили поддельные мощи святых. Штамповка «святых» костей приняла промышленные масштабы. По Европе путешествовали десятки тысяч скелетов. Для них строили мавзолеи и усыпальницы. Никого, разумеется, не волновало, что «трупы должны быть похоронены», как это принято говорить сегодня в отношении останков некоторых исторических деятелей. Кругом царил культ мертвецов.