Константин Аверьянов - Загадка завещания Ивана Калиты

Подобная разноголосица среди историков, не могущих решить вопрос — когда же все-таки состоялось свидание Сергия Радонежского с Дмитрием Донским? — открывает свет различным «новым» теориям. В качестве примера сошлемся на статью нижегородского автора Н.Д. Бурланкова, в которой он предпринял попытку доказать, что произведения Куликовского цикла описывают не битву на Дону, а относятся к сражению на реке Воже [438]. Отсюда один шаг до «сочинений» А.Т. Фоменко с соавторами, переписывающих не только русскую, но и всемирную историю, в которых целая глава посвящена Куликовской битве и где «доказывается», что она происходила чуть ли не под стенами Москвы [439].

У каждого исторического события есть три основные координаты — время, место, участники. Следует пригнать, что самым слабым звеном для Куликовской битвы является именно хронология. В этом легко убедиться, если сравнить, как датируют основные вехи похода Дмитрия на Дон разные произведения Куликовского цикла.

«Задонщина» и Краткая летописная повесть, содержащаяся в Рогожском летописце, знают лишь одну точную дату — день самой битвы — субботу 8 сентября «на Рожество святыя Богородицы» [440]. Пространная летописная совесть, содержащаяся в IV Новгородской летописи, сообщает, что русская рать вышла из Коломны 20 августа.

Переправа через Оку состоялась «за неделю до Семен дни», приходящегося на 1 сентября, и происходила «день неделный», то есть воскресенье. Сам Дмитрий перебрался со «своим двором» через реку в понедельник Легко установить, что это были 26 и 27 августа [441].

Количество дат, имеющихся в «Сказании о Мамасвоц побоище», больше. Различные редакции «Сказания» (Основная, Киприановская, Распространенная) фиксируют следующие события. Рассылка призыва Дмитрия к всеобщему ополчению. Грамота с ним была написана в Москве 5 августа. В воскресенье 18 августа, «на Флора и Лавра» состоялась поездка Дмитрия к Троице. Выход рати из Москвы датируется четвергом 27 августа, «на память святого отца Пимина Отходника». В Коломну Дмитрий пришел в субботу. На следующий день, то есть в воскресенье, в Коломне состоялся смотр войск на Девичьем поле. Переправа через Оку происходила в воскресенье, а сам Дмитрий переправился в понедельник. Здесь возможны два варианта — или 6–7 сентября, если Дмитрий дошел левым берегом Оки до устья Лопасни (но тогда не остается времени на переход от Оки к Дону), или же переправа совершалась непосредственно у Коломны, в день выхода из города, то есть 30 августа. Битва произошла в пятницу 8 сентября [442]. Имеются и разночтения. Так, Киприановская редакция помечает приход войск в Коломну субботой 28 августа (на память Моисея Мурина). Взяв еще один источник — так называемый Печатный вариант Основной редакции, увидим совершенно иные даты: Сергия Радонежского Дмитрий посетил 18 августа, из Москвы он вышел в четверг 21 августа, на Коломну пришел в среду 28 августа и вышел из нее в четверг 29 августа. Битва состоялась в воскресенье 8 сентября [443]. Как видим, даты различных редакций «Сказания» разнятся между собой.

Составив небольшую табличку в виде календаря на август и начало сентября 1380 г. и сопоставив только что приведенные даты, мы придем к выводу, что ни один из указанных дней недели не совпадает с реальным днем, на который падало то или иное число.

Все это по идее должно свидетельствовать о несоответствии реальности всех дат, приведенных «Сказанием» и еще одним доводом в пользу того, что оно является абсолютно ненадежным источником и доверять ему нельзя. Но сделать столь категоричный вывод нам мешает одно обстоятельство. Можно еще понять, с какой целью и по каким причинам составители «Сказания» включали в него тот или иной эпизод. Но остается совершенно непонятным, зачем им нужно было «фальсифицировать» даже не сами даты, а только дни недели, на которые они приходились. Какой смысл был в том, чтобы приурочивать дату битвы вместо субботы на пятницу или воскресенье?

Л.В. Черепнин честно признавался, что не может дать разумное объяснение отмеченному нами выше факту [444]. Спустя полвека найти разгадку попытались филологи. В 1998 г. вышла статья В.Н. Рудакова, в которой он сделал попытку отказаться от представлений о реальности большинства описываемых в «Сказании» событий и предположил наличие в памятнике некоторых более глубоких сакральных смыслов. В частности, он обратил внимание на символичность числа 8 для русского православия, в его связи с датой Куликовской битвы 8 сентября, совпадающей с праздником Рождества Богородицы. Выступление осадного полка, решившего исход битвы, «Сказание» относит к 8-му часу по тогдашнему счету. Но тогда на Руси, по мнению В.Н. Рудакова, в походе, на ходу не умели точно определять время [445]. Поэтому, по его мнению, эта цифра не отражает реального времени вступления в бой русских резервов, а является аллегорическим отражением идеи божественного предзнаменования и заступничества «небесных сил». Именно 8-й час должен был стать счастливым для русских ратников [446]. Эти идеи чуть позже развил Р.А. Симонов. Он обнаружил, что 8 сентября 1380 г. приходилось на субботу, однако в «Сказании» указана пятница. «Может быть, — задает он вопрос, — пятница обусловливала "счастливость" 8-го часа?» Очевидно, автор «Сказания» должен был руководствоваться каким-то древнерусским произведением о «счастливых» часах. Подобные сочинения известны: одним из них является текст «Часы на седмь дни: добры и средни и злы», сохранившийся в списке XV в. [447]Из него следует, что 8-й час был «добрым» в пятницу, субботу и воскресенье, но только в пятницу был «добрым» и 7-й час. Если учесть, чтоб «Сказании» бой начался до 8-го часа, то ни суббота, ни воскресенье для него не подходили, поэтому оставалась именно пятница [448]. Но все эти построения остаются не более чем гимнастикой для ума, если вспомнить, что другая редакция «Сказания» приурочивает битву к воскресенью.