Петр Крикунов - Казаки. Между Гитлером и Сталиным

Советские органы госбезопасности, понимая, что на оккупированных немцами территориях Дона, Кубани и Терека существует достаточно плодородная почва для появления так называемой «пятой колонны», решили опередить немцев и будущих лидеров казаков-коллаборационистов и навязать им свою «разведывательную игру». Еще во время первой кратковременной оккупации территории Дона осенью — зимой 1941 года для действия в тылу немецких войск были подготовлены и заброшены несколько групп: «В Таганрог была послана группа в 5 человек… в Ростове создано 4 группы — 13 человек. Три группы районных и одна городская, объединяющая их. В Батайске одна группа — 4 человека, и один посажен там одиночкой. В Новочеркасске одна группа — 3 человека. В Шахтах и Каменске также по одной группе по 3 человека» [265] РГАСПИ. Ф. 69. ОП. 1. Д. 617. Л. 9. . И это только группы, созданные и подготовленные Ростовским обкомом ВКП(б), а ведь были еще и заброшенные в тыл врага профессиональные разведчики!

В середине лета 1942 года на территорию Дона, Кубани и Терека были тайно переправлены тщательно законспирированные советские агенты, которым предстояло сыграть особую роль в срыве немецких планов по организации и созданию мощного казачьего антисоветского анклава. Перед ними было поставлено несколько очень важных задач, от решения которых зависела судьба не только самих разведчиков, но и всего Северного Кавказа, а быть может, и Советского Союза. Первое — войти в доверие к немецкому командованию и заинтересовать его рассказами о существовании неких тайных подпольных казачьих организаций, которые находятся в полной готовности и ждут только сигнала немцев к началу антибольшевистской борьбы. Таким образом, мифические подпольные образования должны были оттянуть внимание немцев от действительных казачьих подпольщиков, многие годы скрывавшихся от органов госбезопасности и действительно в любой момент готовых выступить против Советов. Второе — сеять смуту и раздор среди простого казачьего населения, которое должно было составить костяк всех казачьих антибольшевистских организаций. И, наконец, третье — создать казачьи боевые части, добиться их отправки на фронт, где они должны были в условленный момент пропустить советские войска через линию обороны. За исключением последней, все поставленные перед ними задачи советские разведчики решили довольно успешно. Именно благодаря им на Дону, Кубани и Тереке среди всех этих появившихся ниоткуда и в большом количестве подпольных казачьих организаций и комитетов царила страшная неразбериха, и немцы просто-напросто не знали, на кого сделать ставку. Даже казаки, яростно ненавидевшие большевиков, зачастую сами не очень отчетливо понимали, кому верить из своих «соратников», а кому нет. А уж о простых казаках и говорить нечего: постоянные склоки, обиды, противоречащие друг другу заявления и распоряжения комитетов и комитетиков не внушали им доверия и отталкивали от «освободительной» борьбы даже тех, кто был к ней готов.

Впоследствии судьба этих, без преувеличения — героических, разведчиков-нелегалов сложилась трагически. Как правило, это были люди, которым абсолютно нечего было терять, ведь многие из них имели весьма темное прошлое, и подобное сотрудничество с органами госбезопасности было им необходимо, чтобы просто-напросто не оказаться за решеткой. Именно поэтому некоторые из агентов во время своего пребывания у немцев жили по принципу «раньше смерти не умрешь». Они настолько сильно вошли в роль непримиримых борцов с коммунизмом и запятнали себя кровью, что после окончания войны решили не возвращаться в СССР, а скрыться на Западе. Те же, кто вернулся добровольно или был выдан союзниками, иногда получали высокие правительственные награды, но чаще оказывались в исправительно-трудовых колониях по стандартному в то время обвинению «за измену Родине и антисоветскую пропаганду». Тем не менее, несмотря на всю неоднозначность личностных оценок поведения этих людей, нельзя отрицать их весьма Значительной роли в том, что на оккупированных казачьих территориях удалось предотвратить появление полноценной «пятой колонны».

На Дону противостояние между советской разведкой, с одной стороны, и немецкой разведкой и казаками-коллаборационистами — с другой проявилось особенно ярко. 5 июля 1942 года, сразу же после занятия немцами Новочеркасска, к представителям германского командования (комендант города — капитан Эллинг, позже его заменил полковник Левениг) явилась группа казачьих офицеров и изъявила готовность помогать всеми силами и средствами, которые им доступны. А уже в сентябре в Новочеркасске с санкции оккупационных властей собрался казачий сход, на котором был избран Штаб Войска Донского (с ноября 1942 года именовался Штабом Походного атамана). Начальником штаба стал полковник С.В. Павлов, начальником военного отделения был назначен войсковой старшина П. Духопельников, а начальником политического отдела — есаул А. Сюсюкин.