Владимир Марковчин: Фельдмаршал Паулюс - от Гитлера к Сталину

Марковчин Владимир

Фельдмаршал Паулюс: от Гитлера к Сталину

Теперь любому простому человеку ясно, что американцы не хотят мира и ищут конфликта с Россией.

28 мая 1949 года. Письма от Зюсси меня всегда очень интересуют. Предложение товаров, дешевые цены, но отсутствие покупательной способности - куда все это ведет? Безработица, дальнейшее снижение покупательной способности, порочный круг...

4 августа 1949 года. Почему мне никогда не скажут, что я еще в этом году поеду домой (безразлично, когда именно)? Потому, что мне этого сказать не могут и не хотят. Меня бы очень устроило, если бы мне сказали, что в этом году вас еще не отпустят, но 30 мая 1950 года вы будете дома. А уже идет подготовка к зиме - готовят дрова.

15 августа 1949 года.

Дорогой Зейдлиц!

Ко дню Вашего рождения я шлю самые сердечные пожелания Вам и Вашей семье. Прежде всего, желаю Вам быть здоровым и в ближайшем будущем начать успешную работу на родине. Национальный фронт ждет. Я буду очень рад, если мы скоро с Вами встретимся на этом поприще.

О себе я должен, к сожалению, сообщить, что в течение двух недель нахожусь в больнице (боль в левой руке на почве простуды) . Но я надеюсь, благодаря исключительному уходу врачей, вскоре снова быть здоровым.

С наилучшими пожеланиями и сердечным приветом к Вам и находящимся с Вами товарищам,

всегда Ваш Фр. Паулюс.

24 ноября 1949 года.

Дорогой Эрнст!

Мое возвращение, наконец, станет фактом в ближайшее время. Я хочу поделиться с тобой своими мыслями по этому поводу.

Моя роль во время войны и после нее тебе известна. События показали, что я был прав. Из тех же соображений я решил теперь, по возвращении в Германию, жить и работать в восточной зоне. Значительную роль в этом решении сыграла забота о будущем мамы. После всего того, что она пережила, я считаю своим первым долгом обеспечить, наконец, покой и лечение.

Я считаю, что в восточной зоне это мне вполне удастся и в материальном отношении. На западе же - нет. Мы должны ожидать, что после моего возвращения в Германию, независимо от зоны, на западе поднимется новая волна клеветы. Если бы мы с мамой были вместе на западе, это причиняло бы ей постоянные волнения. Этого-то как раз и нельзя допустить.

К сожалению, положение осложняется болезнью мамы. Мне писали, что у мамы тяжелый рецидив желтухи, который не скоро пройдет, и не рекомендовали даже сообщать непосредственно маме радостную весть о моем возвращении, а сделать это через Пусси, с тем чтобы она осторожно сообщила об этом маме.

Находясь здесь, я не могу полностью обозреть положение и сделать из него правильные выводы. Поэтому я был бы тебе весьма благодарен, если бы ты приехал в Берлин, где я обсудил бы с тобой, что делать дальше.

Так как в связи с моим возвращением следует ожидать кампании клеветы по радио и в печати, в результате чего у тебя могут возникнуть затруднения с получением визы, то было бы целесообразно, чтобы ты прибыл в Берлин незадолго до моего приезда. В какое время я прибуду в Берлин (я сам этого точно еще не знаю), сообщит тебе податель этого письма, который расскажет тебе и об остальных деталях нашей встречи (где мы остановимся, встретимся и т.д.).

Если не будет надежды на то, что мама сможет совершить поездку в ближайшее время, то я, разумеется, попытаюсь получить у французов визу на въезд в Баден. Я думаю, что французы не отклонят моей просьбы при данных обстоятельствах. Но для меня положение там настолько неясно, что я здесь об этом не могу с уверенностью судить. Представляю решить тебе вопрос о том, сообщать ли маме о твоей поездке. По-моему, было бы лучше, если бы мы вместе позвонили Пусси по телефону, чтобы она подготовила маму. На месте будет виднее.

Мне очень жаль, что мое возвращение связано для вас с такими неудобствами, но я все же надеюсь, что после кратковременных затруднений наступит покой, в котором особенно нуждается мама. Будем надеяться, что все будет хорошо и мы, наконец, увидимся.

С сердечным приветом к тебе и твоим,

твой папа.

20 декабря 1949 года.

Господину генерал-лейтенанту Кобулову, Москва.

Глубокоуважаемый генерал!

Покорнейше прошу Вас переслать прилагаемое письмо

господину генералиссимусу Сталину.

С глубоким уважением Фр.Паулюс.

Господин генералиссимус!

Миллионы миролюбивых, прогрессивных людей во всем мире объединяются в эти дни с народами Советского Союза, чтобы, в связи с Вашим семидесятилетием, пожелать Вам доброго здоровья и дальнейших успехов в Вашей великой работе на пользу мира.