Александр Мещеряков - Книга японских символов. Книга японских обыкновений

Морито наклонил голову и ждал удара. Саэмон в страшном гневе был уже готов снести ему голову, но, уже замахнувшись, передумал.

— Господин Морито, даже если я отрублю вам голову, Тэннё все равно не вернется ко мне, ведь она уже ушла к Желтому источнику. И кто, если не мы станем молиться о ее будущей жизни, кто ее спасет?!

Обнаженным мечом Саэмон срезал пучок волос со своей головы, переоделся в монашеское одеяние и стал молиться о Тэннё. Морито тоже срезал пучок своих волос, сказал, что станет молиться о просветлении Тэннё и тоже стал монахом. Морито было тогда девятнадцать лет, Саэмону — двадцать, он взял имя Монсё. Морито стал зваться Монкаку, и позже стал знаменитым монахом.

Ну, разве не любовь с первого взгляда здесь причина всего?

Эбина выслушал.

— Что ж, ты и вправду привел хорошие примеры, но то была любовь, когда известно, что это за женщина, где она живет. А твоя любовь? Ты ведь даже не знаешь, кто она. И где живет, тоже не знаешь. Может, та женщина просто заблудилась, и случайно оказалась на мосту Годзё. Искать женщину, которую мельком видел через приподнявшуюся штору, все равно, что кинжалом пропарывать воздух. Пустота! Ничто! Вот какова твоя любовь.

На эти слова Гэндзи-обезьяна ответил:

— Я расспросил у людей, и узнал, что красавицу зовут Кэйга, она живет в квартале к востоку от Годзё.

— Известнейшая в столице куртизанка! — воскликнул Эбина. — Когда заходит солнце, эта женщина сверкает как пламя, поэтому ее зовут Кэйга — Огонек-светлячок. Ты еще мог бы как-нибудь добиться этой женщины, если бы она была дочерью придворного или даже принца крови. Но она — знаменитая куртизанка! Да она ни к кому не пойдет, только к князю, или к знатному самураю. А ты здесь всем известен как торговец сельдью. Как же тебе помочь? Придется тебе изобразить из себя князя!

Гэндзи-обезьяна почтительно поклонился.

— Я и сам так думал.

— Выдать тебя за князя из ближайших провинций будет трудновато. Буэй, Хосокава, Хатакэяма, Иссики, Акамацу, Токи, Сасаки, — все они слишком хорошо известны. А вот господин Уцуномия… Он до сих пор еще не приезжал в столицу, но я слышал, что он должен в скором времени прибыть. Воспользуемся случаем и попробуем выдать тебя за Уцуномия!

— Согласен с вами, — сказал Гэндзи-обезьяна. — Кстати, среди слуг господина Уцуномия у меня есть родственник, так что я смогу узнать привычки этого господина.

— Что ж, решено, — сказал Эмина. — Только такой князь как Уцуномия — он ведь настоящий господин, он не может обойтись без множества помощников, прислужников и слуг.

— Не беспокойтесь об этом. У нас в гильдии торговцев сельдью человек двести-триста. Я их всех созову и попрошу изобразить из себя моих самураев и слуг. А мой сосед, он с востока, по имени Рокудзаэмон — настоящий красавец, он будет главным вассалом.

— Отлично! — решил Эмина.

Прежде всего Гэндзи-обезьяна пошел на Пятую улицу и рассказал там, что слышал, будто господин Уцуномия едет в столицу, что он уже совсем недалеко и остановился в горах Кагамимори в Оми.

Слух о приезде самого князя Уцуномия облетел город. Столичные куртизанки считали, что он их непременно посетит, поэтому украшали свои гостиные и с нетерпением ожидали его прибытия. Прошло дня два-три. Гэндзи-обезьяна рассказал на Пятой улице, что будто бы господин Уцуномия уже прибыл в столицу и утром уже был принят сёгуном.

И этот слух тоже разлетелся тут же.

Эмина отправился в то заведение, где служила Кэйга. Хозяин вышел его встретить.

— Что вас привело? Вы ведь здесь редкий гость. Что вам угодно? Может, вы просто заблудились?

Тут высыпали с десяток молодых девушек, предлагая чарки с вином. Хозяин спросил:

— Не знаете, правда ли, ходят слухи, будто господин Уцуномия в столице. Так ли это?

— Как раз поэтому я и здесь. Мы с ним встречались в Канто, и он, конечно, будет моим гостем. Это совершенно точно, что он приезжает в столицу. Его приезд — неофициальный, ему нужно будет пристанище, вот я и хочу пригласить его к вам, сюда. Вы все приготовьте, украсьте гостиную, выставьте угощений побольше, он ведь большой военачальник, с ним будут слуги, молодые самураи, оруженосцы, соратники. Приготовьте им комнаты. Да готовьте угощения повкуснее, будет много гостей, и всем захочется развлечься.

Хозяин ответил:

— Конечно, конечно, все сделаю. Осмелюсь спросить вас, господин Эмина, кого из женщин пожелаете пригласить? Посмотрите всех и выберите.

Вышли примерно тридцать женщин. Эмина оглядел их, все — красавицы. Он выбрал десятерых. В этот момент у ворот показался всадник лет двадцати двух-двадцати трех, он сидел верхом на лошади золотистой масти, в лакированном седле с рисунком, покрытом золотым порошком, в руке он держал лук некрашенного дерева, из колчана на поясе вытаскивал стрелы, собираясь подстрелить собак у забора. Всадник повернул лошадь и тут Эмина воскликнул: