Борис Поршнев - Тридцатилетняя война и вступление в нее Швеции и Московского государства

Внутреннюю германскую проблему этот план решал как бы отраженно от общеевропейской: Европа, идущая на дно феодального омертвения и окостенения, увлекла бы с собой и Германию. Если в Германии назревал революционный кризис, это значило только, что надо спешить с удушением Европы в габсбургских объятиях. Однако порочность габсбургского плана состояла в том, что начинать-то его осуществление приходилось именно внутри Германии. Императору и иезуитам пришлось еще немало повозиться с немецкими протестантами, прежде чем приняться за удушение Европы. Проведение контрреформации в Германии потребовало очень много времени, а это оттягивало осуществление всего габсбургского плана, — следовательно, и по отношению к Германии, — тогда как социальная обстановка в Германии не позволяла ждать слишком долго.

Основную массу немецких дворян габсбургский план, по существу, вполне удовлетворял: он сулил им в перспективе полное всемогущество, полное торжество и над бюргерством, и над крестьянством. Он отвечал их самым тайным мечтам — и они довольно дружно поддерживали его в начале Тридцатилетней войны, что выражалось, между прочим, в нескрываемых симпатиях к Католической лиге со стороны не только католического рыцарства протестантских княжеств. Но именно вопрос о темпах и сроках вызвал у многих из них понемногу разочарование в габсбургском плане. Никто не мог лучше, чем сельский рыцарь в своем поместье, чувствовать и наблюдать грозовую насыщенность социальной атмосферы — даже когда она выражалась в открытых крестьянских восстаниях. Чем дольше затягивался пролог Тридцатилетней войны — контрреформация в Германии, тем отчетливее проступало беспокойство значительной части немецкого дворянства по поводу бесперспективной отсрочки конкретных последствий габсбургской всеевропейской политики на немецкой почве, что их только и интересовало.

Из этого беспокойства и разочарования мало-помалу, почти неосознанно и развивался в ходе войны второй план, противоположный первому. Он начал смутно складываться в умах, по-видимому, еще в первой половине 20-х годов и достиг зрелости в 1626–1628 гг., в то самое время, когда было более всего причин для беспокойства, когда бушевала крестьянская война в Австрии, в Чехии, в Гарце. Правда, император в это время приближался к запоздалому триумфу, и лишь скептическое меньшинство среди немецких дворян не увлеклось снова хоть на миг головокружительной перспективой мировой империи; но тем горше было вскоре полное разочарование. С этим зигзагом естественно ассоциируется отставка и новое возвышение Валленштейна.

Суть этого второго плана, который мы условно назвали валленштейновским, можно кратко выразить так. Раз не удается победа реакции во всеевропейском масштабе — надо пока что отказаться от этой мечты и хотя бы обеспечить незыблемость существующего порядка в Германии. Правда, при этом и полноту реакции придется урезать: отказаться от католической нетерпимости, чтобы не увязнуть во второстепенных религиозных раздорах, отказаться и от полного торжества феодальной реакции, чтобы не увязнуть во второстепенной борьбе с городами и их привилегиями. Но надо обеспечить главное — создание реальной власти в Германии, которая имела бы подавляющее и бесспорное превосходство над антифеодальными народными революционными силами. Поскольку слабой стороной крестьянских восстаний всегда была их раздробленность, это должна быть централизованная власть, подобная абсолютистской. Такова суть и внутренняя логика второго плана. Эта логика никем не была ясно осознана в массе немецкого дворянства, лишь инстинктивно сдвигавшейся понемногу в данном направлении. Но все же наиболее отчетливым фокусом этих тенденций стала фигура Валленштейна, вернее — сплотившаяся вокруг него дворянская группировка [83] Литература о Валленштейне огромна. См., например, некоторые работы, посвященные как «вопросу Валленштейна» в целом, так и отдельным сторонам его жизни и деятельности: Bolisensky Z. Zur Problematik des Dreibigjahrigen Krieges und d. Wallensteinfrage. — In: «Aus 500 Jahren deutsch-tschechoslowakischer Geschichte». Berlin, 1958; Rieder H. Wallenstein. General. Herzog. Yerrater. Graz, 1967; Mann G. Wallenstein mit Vierzig. — In: «Neue Rundschau». Frankfurt a/M., 1968, Jg. 79, Hf. 4; Ehler S. Albrecht von Wallenstein. — «History Today». London, 1965, Vol. 15, № 11; Schubert F. H. Wallenstein und der Staat des 17. Jh. — «Ceschichte in Wissenschaft und Unterricht», 1965, Jg. 16; Wagner G. Wallenstein der hohemische Condottiere. Wien, 1958; Hroch M. Valdstejnova politika v sewernim Nemecku v letech 1629–1630. — In: «Sbornik historicky, Y. Praha, 1957; idem . Wallensteins Beziehungen zu den wendischen Hansesstaadten. — In: «Hansische Studien». Berlin, 1901; Рец. на эту статью см.; Кап А. С., Поршнев Б. Ф . Новая точка зрения на политику Валленштейна в городах Северной Германии. — «Вопросы истории», 1962, № 4. Общий обзор литературы и источников о Валленштейне можно найти в специальной главе издания: Documenta bohemica bellum tricennale illu-strantia. Hauptredaktion: J. Koci, J. Polisensky, G. Cechova, t. I. Praha, 1971, S. 152–162: Die Wallensteinfrage, ihr Stand und ihre Probleme. .