Борис Поршнев - Тридцатилетняя война и вступление в нее Швеции и Московского государства

Для такой задачи мною не случайно выбрано время Тридцатилетней войны. Она была первой всеевропейской войной. По крайней мере, начавшись как одна из «религиозных войн», она к началу «шведского периода» выявила лежавшие в глубине общеевропейские политические противоречия и вовлекла участников, все менее олицетворявших те или иные церковные тенденции. Тем самым Тридцатилетняя война очень важна для исторического уяснения понятия «Европа».

Следует в то же время напомнить, что Тридцати летняя война не была обособленным или вновь возникшим историческим явлением. Она входит в комплекс других предшествующих вооруженных конфликтов, служивших отражением в политической международной сфере глубинных и коренных процессов генезиса капитализма в недрах феодальной Европы. Несколько глубоко различных войн предшествовали Тридцатилетней и исторически подготовили ее или влились в нее. Это прежде и более всего война Нидерландов за независимость против Испании. Война, начавшаяся с Нидерландской революции и закончившаяся с Вестфальским миром. Другой корень — средиземноморские военные конфликты конца XVI — начала XVII в., где ключевым был вопрос борьбы за Средиземноморье между Турцией и Испанией, а также Австрией, итальянскими торговыми республиками, Францией. Далее, это военный комплекс борьбы за Балтийское побережье. И наконец, это русско-польские военные столкновения, в основном на почве борьбы за украинские, белорусские и западнорусские земли.

Тридцатилетняя война была первой собственно европейской войной, т. е. войной не двух-трех держав, а почти всех стран Европы, объединенных в две мощные коалиции.

Главным стержнем, вокруг которого группировалась совокупность европейских политических проблем XVII в., стал вопрос

О Габсбургской империи, или, по терминологии современников, об Австрийском доме. Именно этот центральный вопрос решался в первую очередь на полях Тридцатилетней войны [7] Указания на новейшую литературу и обзор источников по истории Европы в период Тридцатилетней войны см. в кн.: Documenta bohemica helium tricennale illustrantia. Hauptredaktion: J. Koci, J. Polisensky, G. Cechova, t. I. J. Polisensky, Der Krieg und die Gesellschaft in Enropa 1618–1648. Praha, 1971. . Габсбургская проблема имела в свою очередь две стороны: западноевропейскую и восточноевропейскую.

В Западной Европе в течение почти полутораста лет до Вестфальского мира, т. е. с начала XVI в., международная жизнь наполнена борьбой двух политических концепций, двух государственных систем.

Одна из них неразрывно связана с именем Габсбургов. Это— концепция единой империи, объединяющей ряд европейских стран, в перспективе же — всю Западную Европу, да еще и с ее только что возникшими заокеанскими колониями. Во главе всемирной империи стоит поддерживаемый папством католический германо-римский император, а все государства — члены империи— являются его вассалами. Такая система политической организации Европы далеко не была абстракцией, пустым отголоском средневековых традиций и схоластических учений о всехристианском государстве. Империя Габсбургов, охватившая с 1519 г. (со времени восшествия на императорский престол Карла V) огромную часть Западной Европы — Германию, Нидерланды, Франш-Конте, Испанию, Южную Италию, а несколько позже захватившая или поставившая под свой контроль почти всю Италию, на короткий срок [8] Во время царствования Марии Тюдор (1553–1558 гг.) ( Ред .). втянувшая в свою орбиту также Англию, — была на протяжении нескольких десятилетий грозной политической реальностью, хотя обосновывавшая ее средневековая теория об «универсальной монархии» и являлась реакционной утопией. После же распадения в 1556 г. этой «наднациональной» габсбургской державы политической реальностью в течение еще ряда десятилетий оставались упорные и довольно мощные усилия, направленные к ее возрождению.

В ожесточенной борьбе с этой концепцией формировалась и крепла вторая: концепция национального абсолютизма. Исторической предпосылкой ее был многовековым процесс складывания европейских национальных государств и возвышения королевской власти, в особенности во Франции и в Англии. Франции, в первой половине XVI в. со всех сторон окруженной владениями Карла V, лишь в результате сорокалетних войн удалось к 1559 г. отбиться от смертельных объятий Империи [9] Имеются в виду окончание Итальянских войн, заключение мира в Като-Камбрези, укрепление восточной границы Франции (приобретение трех важнейших крепостей в Восточной Лотарингии — Меца, Туля и Вердена) ( Ред .). . В борьбе сохранила она свою национально-политическую независимость, а вместе с тем и свой абсолютистский порядок. Около того же времени, с воцарением (в 1558 г.) Елизаветы, вырвалась из-под габсбургского влияния и Англия. На многие десятилетия важнейшей внешнеполитической задачей этих абсолютистских держав становится ликвидация наследия Империи Карла V и противодействие ее возрождению.