Борис Поршнев - Тридцатилетняя война и вступление в нее Швеции и Московского государства

Вот почему задачей Филарета Никитича с 1626 г. и было активно искать новых членов коалиции. Со Швецией поддерживалась самая тесная связь, даже военная, поскольку это было возможно в обход русско-польского договора о перемирии. Например, в 1627 г. во Франции было получено тайное донесение — из Польши, что под командованием Густава-Адольфа в Ливонии против поляков сражаются вместе со шведами и «московиты» [208] Акты и письма…, вып. II, с. 91. , попавшие сюда, несомненно, не без ведома московского правительства. Но все же главное внимание было обращено на поиски других союзников. И именно с 1626 г. одно обстоятельство дало в руки Московского государства реальную возможность начать эту активную политику альянсов: с 1626 г. на западноевропейском рынке началась новая волна «революции цен», а именно головокружительное повышение хлебных цен [209] См., например, Naude W . Getreidehandelspolitik der europaischen Staaten vom 13. bis zum 18. Jahrhundert. Berlin, 1896. , тогда как в Московском государстве в течение XVII в. хлебные цены хотя и сильно колебались, но оставались низкими и в общем даже понижались [210] См. Ключевский В. О. Русский рубль XVI–XVIII вв. в его отношении к нынешнему. — Соч., т. VII. М., 1959. Ср. Lubimenko J. Les marchands anglais en Russie au XVII siecle. — «Revue historique», t. IX–X, 1922. .

Разница в уровне цен, достигшая к 1628 г. пропорции 1:10 и затем доходившая до пропорции 1:20 и выше, образовывала дополнительный финансовый потенциал, а вместе с тем и политический потенциал на стороне Московского государства, где хлебный экспорт был царской монополией, а также на стороне тех государств, которым оно как союзникам предоставляло свой хлеб [211] Много ценных данных в кн.: Soom A. Die Politik Schwedens beziiglich des russischen Transithandels iiber die estnischen Stadte in den Jabren 1636–1656. Tartu, 1940. . Дело именно не столько в потребительском значении этого хлеба, ибо в абсолютных цифрах его вывозили не так уж много, и русское сельское хозяйство в XVII в. совсем не было подготовлено для роли житницы Европы, — сколько в денежном выражении этой разницы цен. Предоставляя союзникам дешевый хлеб, Московское государство тем самым оказывало им, в сущности, денежную помощь. А денежные субсидии в ту эпоху расцвета военного наемничества, когда имеющий деньги мог нанять неограниченное количество интернационального сброда, были равносильны военной помощи. Таким образом, с 1626–1628 гг. перед Московским государством открылись особенно широкие возможности активной внешней политики.

Что касается Франции, то на возможность сближения с ной в Москве, видимо, не рассчитывали ввиду безрезультатности посольства 1615 г. В отношении Англии, напротив, предпринимались активные попытки сближения. Однако главное внимание Москвы в 1627–1628 гг. привлекала Дания как единственная страна, которая в это время не косвенно, а прямо, не на словах, а на деле воевала с Империей. При этом она воевала в основном на те субсидии, которые предоставляли ей Англия, Голландия, Франция. Московское государство охотно использовало ту же форму сближения, предоставляя Дании значительное количество хлеба не по отпускной цене, по которой царская казна монопольно продавала хлеб за границу, а по крайне низкой себестоимости [212] Подробнее о русских субсидиях см. ниже. . Естественно, что Любекский мир Дании с Империей вызвал в Москве негодование. Датскому послу, явившемуся в Москву в июне 1631 г. с предложением союзного договора, было сказано, что союз (а вместе с тем и дальнейший доступ к русскому хлебу) был бы возможен только в том случае, если бы датский король Христиан IV захотел быть в дружбе не только с русским царем, но и с «другом царским — шведским королем Густавом-Адольфом» (уже воевавшим тогда с Империей), иначе говоря, если бы он снова объявил себя врагом Империи. Дело кончилось разрывом переговоров и «оскорблением великим» датскому послу [213] Соловьев С. М. Историй России с древнейших времен, Кн. V. М., 1961. с. 148–149, Бантыш-Каменский Н . Обзор внешних сношении России, т. I. М., 1894, с. 217–218. .

Кроме датчан особое внимание Москвы привлекали голландцы, так как и они тоже находились фактически в войне с Габсбургами, хотя только в лице Испании. Голландцам, кроме хлеба, было предоставлено (частично бесплатно) основное «стратегическое сырье» той эпохи — селитра [214] Отчет А. Вурха и И. фан Фелтдриля…; Соловьев С. М. Указ, соч., кн. V, с. 147. .

Однако, если мы хотим точно проследить, как и когда Московское государство почувствовало под ногами серьезную коалиционную почву, приведшую его к решению порвать Деулинское перемирие, мы должны смотреть не столько на эти его поиски союзников в Западной Европе, которые к интересующему нас моменту, к началу 1629 г., не дали еще явных дипломатических результатов, сколько в совсем другом направлении: на развитие русско-турецких отношений [215] См. Забелин И. Русские посольства и Турции и XVII столетии. — «Русская старина», сентябрь 1877 г. .