Владимир Кучкин - Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси в X–XIV вв.

Походы монголо-татар 1237–1239 гг. на Северо-Восточную Русь привели к невиданному до тех пор опустошению страны, массовому уничтожению населения, разрушению многих городов. Слова летописца, описавшего Батыево нашествие, о том, что «нѣсть мѣста, ни вси (т. е. веси. — В.К .), ни селъ тацѣх рѣдко, иде же не воеваша на Суждальскои земли» [625] ПСРЛ. 2 е изд. Л., 1926–1928, т. 1, стб. 464. , хотя, возможно, и написаны поздно [626] Насонов А.Н. История русского летописания XI- начала XVIII века. М., 1969, с. 186, 192–193, 198 (о привлечении ростовского летописного материала 80-х годов XIII в. для описания более ранних событий, в том числе Батыева нашествия); Прохоров Г.М. Повесть о Батыевом нашествии в Лаврентьевской летописи. — ТОДРЛ. Л., 1974, т. 28, с. 95–96 (автор предполагает, что описание Батыева нашествия составлено в 1377 г. при переписывании свода 1305 г. мнихом Лаврентием; предположение сомнительно). , в целом верно отразили картину ужасающего погрома и запустения земли. И после Батыя ордынские ханы неоднократно организовывали жестокие карательные экспедиции на русский Северо-Восток. Особенно широкий размах они приняли в 1252, 1281 и 1293 гг. [627] ПСРЛ, т. 1, стб. 473.

Иноземное иго привело не только к политическому подчинению каракорумским и сарайским правителям русских князей, нарушению исторических связей северо-восточных княжеств с княжествами южной «Русской земли» [628] Весьма показательно, что термин «Русь» в послемонгольское время (примерно с середины XIII в.) обозначает уже не киевский Юг, а Северо-Восток. — Шахматов А.А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах. — ЛЗАК. СПб., 1908, вып. 20, с. 328–329. , усилению обособления Новгорода и Пскова, прекращению в первые десятилетия чужеземного господства церковного и городского строительства в Северо-Восточной Руси, но и к консервации ее территории, а в рамках последней — к упадку ряда старых княжеств и к появлению и возвышению новых государственных образований, определивших дальнейшие исторические судьбы Руси [629] Пресняков А.Е. Образование Великорусского государства. Пг., 1918, с. 48–49; Насонов А.Н. Монголы и Русь. М.; Л., 1940, с. 5, 8, 153; Рыбаков Б.А. Ремесло древней Руси. М., 1948, с. 525–526, 534, 537; Кучкин В.А . Роль Москвы в политическом развитии Северо-Восточной Руси конца XIII века. — В кн.: Новое о прошлом нашей страны. М., 1967, с. 54; Он же . Формирование княжеств Северо-Восточной Руси в послемонгольский период (до конца XIII в.). — Вопр. географии. М., 1970, вып. 83. с. 96–97, 101, 109–112. . Как безнадежный анахронизм воспринимаются теперь суждения крупного русского историка конца XIX — начала XX в., предлагавшего забыть «на некоторое время, что прежде, чем сошло со сцены первое поколение Всеволодовичей, Русь была завоевана татарами… Явления, которые мы наблюдаем в Суздальской земле после этого разгрома (речь идет о процессах феодального дробления. — В.К .), последовательно, без перерыва развиваются из условий, начавших действовать еще до разгрома, в XII в.» [630] Ключевский В.О. Сочинения. М., 1956, т. 1, с. 337. На самом деле в период монгольского господства формирование территорий княжеств Северо-Восточной Руси проходило под опосредованным, а иногда и прямым воздействием Орды.

К сожалению, ход этого процесса до конца XIII в. освещен в историографии очень скупо, а современные исследователи не уделяют ему вообще никакого внимания, тем самым неполно и неточно оценивая последствия Батыева завоевания для русских земель. Известным их оправданием служит крайняя лапидарность источников, преимущественно летописных, испытавших, как и другие области древнерусской культуры, иссушающее воздействие монголо-татарского ига.

Тем не менее еще С.М. Соловьев, пытаясь объяснить возвышение Москвы в послемонгольское время, обращал внимание на приток населения в Московское княжество не только с Юга, но «и из ближайших областей — Рязанской, Тверской, Ростовской, постоянно менее безопасных…» [631] Соловьев С.М. История России с древнейших времен. М., 1960, кн.2, т. 3/4, с. 454. У В.О. Ключевского это наблюдение С.М. Соловьева получило более образное, но научно менее точное выражение: «В Москву, как в центральный водоем, со всех краев Русской земли, угрожаемых внешними врагами, стекались народные силы благодаря ее географическому положению» ( Ключевский В.О . Соч. М., 1957, т. 2, с. 10). . Возможно, эта мысль С.М. Соловьева стала отправной для М.К. Любавского, много сделавшего для изучения исторической географии Восточно-Европейской равнины периода средних веков и наметившего верный путь для разъяснения специфики территориального развития Северо-Восточной Руси в ордынский период. По мнению М.К. Любавского, после нашествия Батыя и под влиянием последующих походов монголо-татар начался переход населения с востока и центра Суздальщины на ее более безопасные в военном отношении западные окраины: Тверь и Москву [632] Любавский М.К. Возвышение Москвы. — В кн.: Москва в ее прошлом и настоящем. М. [1909], вып. 1, с. 67–72. . Тем самым вскрывалась причина быстрого усиления не только Московского, но и Тверского княжества, уже в последней трети XIII в. начавших играть крупную политическую рель на русском Северо-Востоке. Один и тот же демографический фактор привел к появлению и развитию двух новых, неизвестных в домонгольский период северо-восточных русских княжеств, образовавшихся на пограничье старой Суздальщины. География политических центров на Северо-Востоке изменилась. Это предопределило ту территориальную основу, которая в дальнейшем стала базой объединения страны.