Вадим Волобуев - Иоанн Павел II - Поляк на Святом престоле

Чтобы понять, насколько разветвленной и слаженной была польская эмиграция в Австралии, достаточно привести названия некоторых обществ, которые приложили руку к устройству банкета в Аделаиде: Бело-красное коло, Хор святой Цецилии, Польский дом, Arts Club, Танцевальная группа «Татры», Отряд харцеров, Отряд харцерок, Клуб болельщиков, Клуб польских академиков, Спортивный клуб «Полония», Шахматный клуб, Коло польской молодежи, Коло полек, Польское коло, Коло друзей харцерства, Коло товарищества польских ветеранов, Комитет строительства костела в Полиш Хилл Ривер, Комиссия национальной казны, Родительский комитет польской гимназии в Вудвиле, Круг старых харцеров, Ловичанки, Австралийская лига женщин, Польское товарищество просвещения, Независимый отряд Армии Крайовой, Польский театр, Союз поляков Южной Австралии… Всего — двадцать семь организаций!

В Канберре ветераны специально для новохутского костела передали Войтыле статую Богоматери Южного креста, отлитую из осколочного свинца, который был извлечен из тел польских солдат. Архиепископ освятил там Польский дом, названный в честь Николая Коперника, чье пятисотлетие как раз отмечалось в те дни. То же самое повторилось в Аделаиде. А в Мельбурне при большом стечении народа кардинал освятил новопостроенный храм Богоматери Королевы Польши [510].

В Мельбурне же проводился и конгресс. Войтыла поселился там в Польском пастырском центре. На конгрессе обсуждались вопросы экуменизма, будущего церкви, проблемы миссионерства. Лозунг позаимствовали из Евангелия от Иоанна: «Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас» (Ин 15: 12).

Конгресс явно замысливался в качестве руки, протянутой протестантам, но внезапно дали о себе знать расхождения с куда более близкими римо-католикам людьми — униатами. Украинские эмигранты, пользуясь случаем, разослали участникам брошюру, в которой критиковали отношение польского епископата к греко-католикам [511]. Им было за что упрекать поляков: на юго-востоке Польши пшемысльский епископ Игнацы Токарчук захватывал пустующие после акции «Висла» униатские храмы и, невзирая на ярость государства, превращал их в латинские. Вышиньский в свою очередь упрямо противился попыткам архиепископа Слипого и его сотрудников добиться от Рима согласия на греко-католическую автокефалию. Примас, который являлся также папским делегатом для Польши по делам униатов, опасался, что если они добьются своего, это позволит СССР отторгнуть еще часть польской территории под предлогом объединения украинского народа (даром что в самом СССР греко-католическая церковь была запрещена). Кроме того, униатские священники требовали не распространять на них целибат, в чем не могли найти понимания у Апостольской столицы [512]. Короче говоря, Войтыле было о чем поговорить с кардиналом Иосифом Слипым, который также присутствовал на конгрессе.

Перед самым вылетом митрополита в Австралию пришла весть, что Павел VI произвел в кардиналы вроцлавского архипастыря Коминека. Польский голос в католицизме звучал все громче! «Хотели бы поляки получить еще больше кардинальских шапок?» — спросили Войтылу австралийские журналисты. «Мы не были бы поляками, если б не хотели» [513].

Но вскоре представительство Польши на конклаве опять сократилось до двух человек: уже в марте 1974 года Коминек скончался. Польский епископат потерял одного из самых ярких своих членов, неукротимого бойца, не раз шедшего против течения. Как автора «Обращения» к немецким епископам Коминека по праву можно назвать одним из отцов-основателей единой Европы. На семнадцать лет старше Войтылы, он оказался под ударом репрессивных органов еще при Беруте. Занимая кафедру в бывшем немецком Бреслау, он постоянно находился под перекрестным огнем со стороны поляков и немцев. В 1968 году он — единственный из иерархов! — выразил поддержку бунтующим студентам и Пражской весне. Он не был богословом, за ним не водилось глубокомысленных трудов по морали и этике, но он, как Христос, своими делами утверждал эту этику. Высшая справедливость существует. Протяни Павел VI со своим решением хотя бы год, и Коминек уже не увидел бы себя в кардинальском пурпуре. Но он все же вошел в число избранных, и это была наилучшая оценка его усилий, которые так часто не находили понимания даже у братьев-епископов.

Еврейский обычай велит каждые семь лет отмечать шаббатний год, в который освобождают всех невольников и дают отдых земле. По прошествии же семи раз по семь лет отмечается юбилейный год — от слова «йовель», означающего «бараний рог». Из йовелей делаются духовые инструменты под названием шофар, звуком которых и объявляют о начале юбилейного, пятидесятого года.