Олег Кузнецов - Рыцарь Дикого поля. Князь Д. И. Вишневецкий

Согласно этим записям, летом 1558 года туда были посланы воеводы князь А.А. Звенигородский и М. Сунбулов [255] Разрядная книга 1475–1598 гг. С. 169. , при этом не вполне ясно, оправлялись они строить или занимать уже готовые укрепления. Учитывая время когда, когда была направлена эта экспедиция, а также отсутствие строевого леса в устье Псла, впадающего в Днепр посреди степей, строительство «города» скорее всего свелось к инженерным работам по рытью рвов и отсыпке земляных укреплений типа валов или редутов, явно непригодных для нахождения в них постоянного гарнизона, особенно с октября по май. Поэтому эта группа укреплений, гордо именовавшаяся в русских делопроизводственных источниках в 1559–1560 гг. «Псельским городом» [256] Разрядная книга 1550–1636 гг. С. 84, 93. , крепостью, а тем более — населенным пунктом, в полном понимании этого слова, по нашему мнению, не являлась, хотя в нем тогда «годовали» воеводы Семен Упин и Михаил Булгаков [257] Разрядная книга 1475–1598 гг. С. 178. (тот самый, который был послан в 1557 году к Д.И. Вишневецкому в Хортицкий острог принимать вассальную присягу московскому царю).

Скорее всего эти полевые укрепления использовались не как форпост, призванный защищать южные границы Московского государства, а так база снабжения подвижных отрядов русского войска, высылаемых к окраинам Крымского ханства. Сигизмунд II Август и Девлет-Гирей I прекрасно понимали ущербность и бесперспективность этого московского предприятия, стоило бы им предпринять против него рейд более или менее крупным отрядом в несколько тысяч человек, а поэтому не высказывали беспокойства на этот счет, предоставляя событиям развиваться своим чередом. Как только активные военные усилия со стороны Московского царства в Северном Причерноморье к 1561 году постепенно сошли на нет, то и надобность в нем сразу же отпала. Присылка отряда Д.И. Вишневецкого на Днепр по идее должна была вдохнуть в эти укрепления новую жизнь, но его переход вместе со всеми людьми на сторону Речи Посполитой поставил финальную точку в их существовании. В итоге, не будучи ни разу атакованными ни крымскими татарами, ни польско-литовскими войсками, несмотря на относительную близость окраин Крымского ханства и военное время, после возвращения князя русские служилые люди были вынуждены уйти из устья Псла, предварительно срыв все укрепления.

Объяснение этому было более чем надуманным: в «наказном письме» послу в Крым А.Ф. Нагому, отправившемуся туда в апреле 1563 года, на счет этого города было сказано буквально следующее: «А нечто вспросят о Псельском городе, чего ради разорили, и Офонасию говорити: сказали были государю нашему тамошние украинные люди, что то место пригодитца х пашням и к иным угодьям, и государь наш того для велел им и город поставити, и как того места велел государь порозсмотрети гораздо, и то ся место х такому делу не пригодило, и того для государь наш велел его и разорити. А государю нащему городы новые не нужны, Божьим милосердием и старые города емлет» [258] Цит. по: Загоровский В.П. История вхождения Центрального Черноземья в состав Московского государства в XVI веке. С. 142. . Фактически, мы можем говорить о том, что после утраты Хортицкого замка в 1557 и срытия «Псельского города» в 1561 году все те военно-стратегические преимущества, которые приобрело Московское государство в связи с переходом князя Вишневецкого на царскую службу, были им полностью утрачены после его возвращения на службу к королю Польскому и великому князю Литовскому.

Возвращение князя Дмитрия Вишневецкого в Великое княжество Литовское вызвало у московского царя Ивана IV странную эмоциональную реакцию — смешанное чувство напускного безразличия с подспудной досадой и сожалением. Направляя 10 июля 1563 года к королю Сигизмунду II Августу своего гонца дворянина Андрея Клобукова, царь помимо передачи дипломатической почты требовал от него «проведывати… про князя Дмитрея Вишневетцкого: как приехал на королевское имя, и король что жалование ему дал ли, и живет при короле ли, и в какой версте держит его у себя король» (насколько приблизил к себе князя Сигизмунд II Август — О.К .). А на вопросы о реакции московского правительства на демарш Д.И. Вишневецкого, — «а нечто спросят., чего для от нашего государя князь Дмитрей Вишневецкой поехал», — посланцу было велено отвечать буквально так: «притек Вишневецкой ко государю нашему как собака, и потек от государя нашего как собака же, и государю нашему и земле убытка никакова не причинил» [259] Сборник Императорского русского исторического общества. Т. 71. С. 156. .