Дмитрий Мачинский - Скифия–Россия. Узловые события и сквозные проблемы. Том 2

Возможно, первичный Изборск находился и еще южнее. В «Списке русских городов» (XIV в.), наряду с хорошо известным «каменным» Изборском западнее Пскова, упомянут другой Изборск – в числе «литовских городов», рядом с городами Муравин и Вевереск (западнее среднего течения Великой) и г. Пустая Ржева (к северу от истоков Великой). Видимо, на этой широте, у впадения в Великую Исы, Сороти или Синей, и стоял древнейший малоизвестный Изборск; вскоре он окончательно опустел, и под 1518 г. ПСЛ сообщает: «А великого князя сила пришла с Лук с Великих и стояла за Соротою рекою в Ызборщине и в Володимерце. Иван Васильевич Ляцкой от больших воевод великого князя со многими людьми перевозился через Великую реку и через Синею реку». В этой полузабытой «Ызборщине», расположенной между устьями Синей и верховьями Великой, так же как и в низовьях Великой, у Пскова и Выбут, встречаются (правда, реже) сопки. Корень ис-/из- говорит в пользу финноязычности местного населения. Тот же корень звучит в первом слоге финского имени индивидуального посла Ольги при договоре с греками в 945 г. – Искусеви. Вспомним, что в переводе на славянский финно-скандинавский топоним «Исборг» означал Велиград/Вышеград. А южный Вышгород охарактеризован как «град Вользин». Значит, и Искусеви, видимо происходящий из изборской норовы, был приближенным Ольги в Вышгороде. Вышгород был княжеским замком, в котором располагались жены и наложницы. Видимо, не случайно, что посол второй высокопоставленной женщины в договоре 945 г. – Предславы – также имеет «чудское» имя – Каницар. А позднее, в XI в., Вышгородом управлял некто Чудин. В связи с этим вспомним, что в триаде этногрупп, приглашающих кня-зей, мере НПЛм заменены в ПВЛ чудью , при неизменном участии словен и кривичей. Не имеют ли ПВЛ и НПЛм в виду один и тот же этнос: чудь-норову/мереву , органично включенную с IX в. в систему Русского государства, в то время как собирание дани с чуди прибалтийской даже в XI–XIII вв. было связано с военными столкновениями?

Таким образом, анализ древнейшего севернорусского варианта «сказания о призвании», сохраненного в НПЛм, показывает ошибочность утверждения В. В. Седова, который полагает, что «из летописной легенды о призвании варягов вытекает, что в кривичской земле стоял Изборск, а в Архангелогородском летописце имеется непосредственное известие об Изборске как кривичском городе» (Седов 1974: 36). В. В. Седов прав лишь в том, что из анализа более позднего южнорусского варианта «сказания о призвании», изложенного в ПВЛ, «вытекает» (по порядку перечисления), что Изборск принадлежал кривичам; но из этого же варианта «вытекает» тогда, что Новгород принадлежал чуди. Именно такой абсурдный вывод и сделали авторы Архангелогородского летописца (АЛ), в руках у которых были некие варианты текстов ПВЛ и НПЛм. Почему-то В. В. Седов не обращает внимания на то, что в привлекаемом им тексте АЛ не только Изборск отнесен к кривичам, но и новгородцы названы чудью: «Во времена же Кия и Щока и Хорива новгородстии людие и с ними словени, и кривичи, и меряны; словени свою власть имуще, а кривичи свою, а меряны свою, и каждо своим родом живяще, а чюдь новгородцы свою власть имуще» (ПСРЛ 1982 т. 37: 56). Но если доверять АЛ в отношении принадлежности Изборска кривичам, то придется доверять АЛ и в том, что новгородцы были не словенами, а чудью, а также другим утверждениям АЛ, являющимся плодом соображений позднего летописца.

Иногда в доказательство кривичской принадлежности Изборска привлекают сообщение ЛПС о том, что кривичи создали три города. Учитывая, что Смоленск и Полоцк названы в ПВЛ кривичскими, почему-то заключают (опираясь на текст АЛ), что третьим городом кривичей должен быть Изборск. Но ЛПС в той же фразе утверждает, что кривичи живут в верховьях Волги, Двины и Днепра, следовательно, только здесь и следует искать третий город кривичей. Это мог быть Витебск или Торопец, около которого известно «Кривитеско городище».

В принципе вполне вероятно проникновение групп кривичей в район Изборска и Пскова в IX–X вв.; я лишь утверждаю, что изначально Изборск возник в области этногруппы, именуемой в НПЛм «мере» и соответствующей мереве/норове (рис. 3.1).

Остановимся теперь на самой несомненной первой связке «словене – Новгород – Рюрик».

Зона «археологической трудноуловимости» для I–IV вв. простирается от бассейна Великой и Чудского озера до Ладоги, Белоозера и угличской Волги. Финское, «чудское», население было, видимо, немногочисленным, бродячие охотники-саамы оставили маловыразительные следы. На юге в эту зону проникали носители днепро-двинской и тушемлинской культур, видимо, балты и праславяне. В V–VIII вв. пустующая зона частично заполняется яркими памятниками культуры длинных псковско-боровичских курганов – норовы, финноязычных рыболовов-охотников и земледельцев-подсечников с вероятными вкраплениями балтославян, носителей тушемлинской культуры. В VIII в. с юга от культуры длинных псковско-боровичских курганов возникают памятники культуры смоленских длинных курганов – кривичей, а на нижнем Волхове возникает протогород Ладога и первые сопки, оставленные полиэтничной «русью», в составе которой изначально присутствуют группы выходцев с запада и продвигающихся с юга кривичей.