Сергей Зотов - История алхимии. Путешествие философского камня из бронзового века в атомный

Скорее всего эти туманные строки являются результатом неправильного понимания исходного текста. Видимо, в оригинале имелось в виду, что вакханка носила фиалы (в руках, а не на себе — в греческом глагол «носить», как и в русском, имеет два значения), а именно — мастарионы. Греки называли колпаки для перегонного куба мастарионами (от др. — греч. «мастос» — «женская грудь») из-за их формы. Несведущий в химии и форме сосудов Нонн мог понять фразу «Мистида несла в руке медные, похожие на груди, фиалы» как «Мистида надела себе на грудь медные фиалы». Это одно из многочисленных косвенных свидетельств того, что последователи культа Диониса практиковали лабораторные эксперименты по дистилляции.

В другом случае мы встречаем прямое упоминание «магического огня». В пьесе Еврипида «Вакханки» (V в. до н. э.) он описывает девушек, творящих злодеяния, в то время как огонь полыхает на их волосах, не причиняя им вреда:

Видимо, Еврипид был достаточно буквален: он жил в Македонии, где, согласно историческим свидетельствам, действительно обитало достаточно много последовательниц культа Диониса. Вполне возможно, что стихи о горящих кудрях — не метафора гнева, а фиксация ритуала, подсмотренного кем-то из непосвященных в мистерии, если не самим Еврипидом. Исторические источники о жизни афинских солдат сообщают, что примерно в то же время македонские вакханки проводили ритуалы «кипячения» (т. е. дистилляции) для духовного перерождения посвящаемого. Если всем этим разрозненным источникам можно верить, древние греки обладали полным арсеналом для производства винного дистиллята как минимум уже в V в. до н. э.

Дионисийские культы быстро распространились за пределами Греции, в конце концов оказавшись в Египте, Риме и даже Индии. О передаче знания об особом огне от греков в другие регионы свидетельствует текст одного христианского автора, пересказывающий рецепт из утерянной книги Анаксилая Фессалийского (I в. до н. э). Христианин называет его «фокусом гностиков и магов», т. к. получаемый дистиллят, смешанный с солью, смолой и серой, якобы использовался теми, чтобы без вреда поджигать посвящаемых: должно быть, этот ритуал сильно впечатлял их суеверных последователей. Со временем «магический огонь» стал необходимой частью инициации во многих религиозных культах — благодаря свидетельствам таких христианских авторов как Тертуллиан и Августин, мы знаем, что позднее огненная инициация практиковалась во многих гностических сектах. Иногда огненное крещение существовало наряду с водным. Голову инициируемого поливали дистиллятом и ненадолго поджигали: это означало символическое очищение от грехов. В еретическом учении Симона Мага люди погружались во время крещения в купель, в которой вода смешивалась со спиртом и поджигалась. В гностической книге Иеу подобный ритуал обстоятельно описывается. Его проводит сам Спаситель: «И продолжил Иисус речь свою к ученикам своим: «Принесите же мне лозы винограда, дабы вы могли получить огненное крещение».

Культура древней Греции повлияла на становление алхимии в ее классическом, европейском виде, пожалуй, еще больше, чем древнеегипетская. А дионисийские лабораторные эксперименты продолжили свою эволюцию в Александрии и развивались наравне с древнегреческими религиями, языком, литературой и философией.

Благодаря политике, провозглашенной еще Александром Македонским, его главное детище, Александрия Египетская, в эпоху римского владычества стала плавильным котлом приносимых со всего света религий и учений: неоплатонизма, греческой философии, гностицизма, герметизма, культов древнеегипетских, азиатских и римских богов, иудаизма и христианства различных изводов. С момента основания в 331 г. до н. э. этот город замышлялся как главный культурный центр. В него стекались интеллектуалы со всего античного мира, именно в нем хранилось бесценное собрание Александрийской библиотеки, части универсального научно-образовательного комплекса — Мусейона.

Свободный дух Александрии делает возможным возникновение алхимии. Египетские техники подделки металлов и камней и представления о божественном происхождении материи сталкиваются с древнегреческой натурфилософией и мистическим платонизмом. Так в III в. появляются одни из самых ранних известных науке сборников алхимических рецептов: т. н. Лейденский и Стокгольмский папирусы, написанные на древнегреческом языке. Папирусы были обнаружены в гробнице в Фивах и переданы в Европу в XIX в.: это единственные свидетельства об алхимии александрийской эпохи, дошедшие до нас не в копии. В них содержится четыре раздела, которые встречаются почти во всех древнейших трактатах по алхимии эллинистического периода. Первый посвящен окраске неблагородных металлов в белый, а второй — в желтый (т. е. изготовление фальшивого серебра и золота). В третьем описывается окраска кварца (подделка драгоценных камней). Четвертый повествует об окраске шерсти искусственным красителем, дешевым суррогатом тирского пурпура. Инструкции о подделке шифруют названия растительных ингредиентов названиями в духе «сперма льва» или «кровь змеи»: эти секретные обозначения станут стандартом для арабской и европейской алхимий, а затем перекочуют в современную ботанику. К примеру, немцы до сих пор называют одуванчик «зубом дракона», англичане именуют ликогалу «волчьим молоком», а на русском красную смолу зовут «драконовой кровью».