Маркус Редикер - Корабль рабов

Норрис был талантливым человеком. Он был опытным и успешным ливерпульским капитаном невольничьего судна и скопил достаточно денег, чтобы оставить плавание и заняться работорговлей. Он был также писателем и историком, рассуждавшим о пользе рабства. В 1788 г. он сделал и анонимно издал «Краткий обзор африканской работорговли, собранный на основе местных сведений». В следующем году он написал историю Западной Африки, опираясь на свой собственный опыт: «Воспоминания о правлении Босса Адде, короля Дагомеи, внутренней страны Гвинеи». В ней он оправдывал краткость своего описания Африки так: «Глупость местных жителей создавала непреодолимый барьер для исследователя». Норрис представлял Ливерпуль на парламентских слушаниях, проведенных между 1788 и 1791 гг. Он был одним из защитников работорговли [32].

В первую очередь на этих слушаниях перед комитетом палаты общин в июне 1788 г. Норрис подробно описал плавание по Среднему пути. Невольники находились в хороших условиях — в помещениях на нижней палубе, которые, как он утверждал, «матросы постоянно чистили». Помещения проветривались и были достаточно просторными. Невольники спали на чистых тюфяках, «которые были удобнее коек и гамаков». Их кормили разнообразной и вкусной едой. Мужчины и мальчики играли на музыкальных инструментах и пели, в то время как женщины и девочки «развлекали себя, делая различные украшения из бусин, которыми их снабжали в изобилии». Невольникам даже предоставляли «такую роскошь, как трубки и табак», и иногда даже глоток бренди, особенно когда было холодно. Поддерживать такие замечательные условия, как объяснил Норрис, было в интересах капитана, поскольку он получал 6% сверх своего жалованья от продажи невольников, которых он доставлял живыми и здоровыми на запад Атлантики. Норрис объяснил членам парламента, что в работорговле отлично объединялись «интерес» и «гуманность». Другое яркое свидетельство Норриса, которое не было предназначено для публикации, свидетельствует о менее идиллической истине. Норрис вел судовой журнал на корабле «Юнити» во время рейсов из Ливерпуля на Ямайку и обратно между 1769 и 1771 гг. Через неделю после того, как корабль снялся с якоря на Ямайке и поднял паруса, чтобы пересечь Атлантику, Норрис записал, что «рабы подняли восстание, в это время были убиты две женщины». Две недели спустя невольники снова подняли мятеж, на этот раз его возглавили и в нем принимали участие женщины, поэтому капитан выбрал для них специальное наказание: «каждой по 24 удара плетью». Три дня спустя они предприняли третью попытку, и несколько человек смогли избавиться от оков, однако Норрису и членам команды удалось снова заковать их в кандалы. На следующее утро рабы предприняли еще одну, четвертую, попытку освободиться: «Рабы попытались начать бунт ночью, рассчитывая перебить всех белых или утопиться». Он добавил, что они «признались в своих намерениях и что женщины, так же как и мужчины, решили, что если и на этот раз у них ничего не получится, то они выпрыгнут за борт, чтобы больше не быть закованными в кандалы. Рабы также договорились, что последним средством станет поджог судна». Они были настроены так решительно, что в случае неудачи запланировали массовое самоубийство — либо утопиться, либо сжечь всех и себя в том числе. «Их упрямство, — написал Норрис, — заставило меня потребовать казнить главаря».

Но даже на этом все не закончилось. Мужчина, которого Норрис назвал № 3, и женщина № 4 провели на корабле длительное время, продолжая сопротивляться и умерев в припадках безумия. «Они несколько раз пытались утопиться, когда поняли, что восстание не удалось».

На борту судна Хэмфри Мориса «Кэтрин» невольники умирали от разных причин, как об этом писал капитан Джон Дадж в 1727-1728 гг. Мужчина и женщина выскочили за борт и утонули, первый на африканском побережье, вторая во время Среднего пути. Другая женщина погибла от «паралича, у нее перестали двигаться конечности». Кто-то из мужчин умер от «печали и меланхолии», другой «от печали и безумия». «Печаль» обычно означала, что плеть на человека больше не действовала. Многие погибли из-за лихорадки, «опухоли и болей в теле», «летаргии и водянки». Кто-то был так истощен, что скончался от этого. Еще девятнадцать человек умерли, главным образом, от дизентерии. Одному мальчику удалось «сбежать, когда они проплывали мимо Дагомеи». Возможно, он был родом из этих мест [33].