Боб Блэк - Дополнение к «Упразднению работы»

Существуют ли какие-нибудь основания для надежды? Продолжающаяся эрозия трудовой этики является благоприятной тенденцией. Но трудовая этика, вероятно, никогда не была главной мотивацией для работы. Более благоприятным предзнаменованием я вижу «упадок оплачиваемого труда как определяющей деятельности для самоопределения». 329 329 Aronowitz, DiFazio. Jobless Future. P. 55. Нет сомнения, что в новейшей истории многие работники стали воспринимать работу не только как важную часть того, что они делали, но и как важную часть того, кем они являлись. Для взрослых людей это было главным полем их деятельности, их главной претензией на то, чтобы стать конструктивными членами общества. Это была их главная претензия являться членами общества. Сегодня для работающих людей становится всё более невозможным определять себя таким образом и сохранить своё самоуважение в свете того, что представляет из себя нынешняя работа. Одна из моих целей – ускорить это разочарование в работе.

Авторы, которых я цитирую, ошибаются в одном отношении. Включение работы в определение самого себя не является само определением. Это скорее вторжение и колонизация «я» извне. Как выразился Макс Штирнер: «Человече, в твоей голове „неладно“; у тебя не все винтики в порядке». 330 330 Штирнер М. Единственный и Его достояние / Пер. под ред. И. А. СПб., 1910. С. 29. Когда искажённое работой самосознание глубоко укоренилось, изгнать его трудно, и оно оставляет некоторую пустоту, которую, возможно, нелегко заполнить. Я хотел бы подготовить людей к тому дню, когда они потеряют, может быть, не свою работу – пока нет – но свою веру в работу. И предположить, что работа не всегда означала это для людей, и она не должна означать это сейчас. Я пытаюсь развеять иллюзии о работе, но это в основном иллюзии, которые развеивает сама работа. Когда-нибудь наступит кризис. Если он не будет решающим, то позже настанет ещё один. Разочарованные будут готовы действовать.

Я не знаю, что делать. Я могу подумать о нескольких вещах, которых делать не следует (например, голосование и организация профсоюза). У меня нет стратегического совета, который я мог бы предложить. Я так же как и все встревожен тем, как во многих отношениях, и, конечно, в отношении работы, на протяжении моей жизни мы пришли от плохого к худшему. Лично я ничего не могу сделать, кроме как, подобно кинику Диогену, сделать переоценку ценностей. 331 331 Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов / Пер. М. Гаспарова. М.: Мысль, 1986. С. 220. Такова цель этой книги, как и всех моих книг. Однако я по-прежнему убеждён в одном:

Никто и никогда не должен работать.

В этом году 332 332 Речь, подготовленная, но не произнесённая в 2005 году на Гилман-стрит в Беркли, Калифорния. исполняется двадцать лет первой публикации «Упразднения работы», произошедшей в Сан-Франциско. Какой долгий путь проделан! Этот текст перепечатывали множество раз, обычно не извещая меня, но, впрочем, я никогда не был против. Его перевели на несколько языков.

Я подозреваю, что частичной причиной его успеха стала случайная своевременность. Публикация состоялась в то время, когда количество рабочих часов увеличилось, работа становилась более напряжённой, НО уровень безработицы был высоким. Если вы искали доказательство существования иррационального фундамента в нашем обществе, то оно было явлено.

Это не повод для формальной, систематической, хорошо подготовленной лекции, с которой я выступил в прошлом году в Государственном университете Нью-Йорка в Нью-Палтц. Вместо этого сегодня я буду опираться на мои простые, бессистемные, беспорядочные и короткие заметки.

Вам наверняка знакомы слова английского экономиста Джона Мейнарда Кейнса о том, что «в долгосрочной перспективе мы все умрём». 333 333 Цитата из работы Джона Мейнарда Кейнса (1883—1946) «Трактат о денежной реформе» (1923). – Прим. пер. Он выполнил свое обещание. Но в 1931 году, во время Великой депрессии, он спрогнозировал будущее работы в долгосрочной перспективе. Он считал, что увеличение капиталовложений и технический прогресс упразднят работу в течение ста лет. Настанет, предсказывал он, «эпоха досуга и изобилия». Единственной проблемой останется поиск работы ради удовлетворения присущей человеку тяги к ней – от которой все вы, без сомнения, страдаете.

Ну что ж, мы на 74% приблизились к изобилию без работы. Для этого было осуществлено гораздо больше капиталовложений и технологических инноваций, чем мог ожидать Кейнс. Он считал, что сто лет спустя мы будем работать три часа в день, так что если бы у нас всё шло по расписанию, то теперь мы должны бы работать четыре часа в день. Но сегодня единственные люди, работающие по четыре часа в день, это анархистские охотники-собиратели, вроде сан, которые полностью избавлены от преимуществ облегчающих труд капиталовложений и высоких технологий.