Боб Блэк - Дополнение к «Упразднению работы»

В 1985 году, перечислив некоторые из зол работы, я определил профессию как отягчающую форму работы: «Каждый конкретный человек постоянно выполняет конкретные отведённые ему функции, безо всякой альтернативы. Даже если функции эти хоть как-то интересны сами по себе (а всё больше профессий не предполагают и этого), монотонное и обязательное их повторение в ущерб любой другой деятельности напрочь лишает их потенциальной привлекательности» – и так далее. В то время я предполагал, что образцовая профессия – это всего лишь одна работа, рассчитанная на полный день, и ожидалось, что так будет постоянно. Такая профессия – это карьера, с ожиданием регулярного продвижения на более ответственные должности – с более высокой оплатой труда. Тогда я ещё не знал, что карьера – это в основном работа белых воротничков. 311 311 Super D.E. The Psychology of Careers: An Introduction to Vocational. New York: Harper & Brothers, 1957. Теперь я уже почти уверен, что многие профессии были «условными», из той категории, что включает в себя временных работников, работников с неполным рабочим днём, независимых подрядчиков и временно наёмных работников. 312 312 Flores F., Gray J. Entrepreneurship and the Wired Life: Work in the Wake of Careers. London: Demos, 2000. P. 47 n. 18; Rogers J.K. Temp: The Many Faces of the Changing Workplace. Ithaca, NY & London: Cornell University Press, 2000. P. 3. В то время я сам был таким условным работником. Я никогда по-настоящему и не был никаким другим работником. Я никогда не продавался. И мне никогда не делали такого предложения.

С тех пор количество условных работников постоянно умножается (и делится) во всё возрастающих масштабах. Одно из следствий: «карьера, как институт, находится в неизбежном упадке». Жизнь среднего класса, как мы её знаем, подходит к концу. 313 313 Flores, Gray. Entrepreneurship. P. 9 (цит.), 10; Aronowitz, DeFazio. The Jobless Future. P. xi. Гарантия занятости осталась в прошлом. «Хорошие профессии» (не мой выбор слов) были заменены низкооплачиваемой, 314 314 Aronowitz, DiFazio. The Jobless Future. P. 366. неполной занятостью или временной работой. Когда я возражал против трудоустройства в контексте профессий, я критиковал монотонность работы в течение всей жизни при одном-единственном занятии, которое – даже если оно в какой-то степени приносит удовлетворение – разрушает то, что я считаю, наряду с Фурье, Моррисом и многими другими, естественным стремлением к разнообразию в деятельности. Я не делаю много сильных предположений о человеческой природе, но вот такое я делаю. Исследования показывают, что разнообразие видов деятельности является источником удовлетворения как для фабричных, так и для офисных работников, «и среди последних часто упоминается дружелюбие рабочей группы (особенно женщин)». 315 315 Aronowitz, Cutler. Quitting Time. P. 22.

«Шабашничать», как это раньше называлось, – работать на двух работах – не такое уж и новое явление. В 1950-е гг., когда рабочие были заняты полный день, 40—47 часов в неделю, шабашники, у которых был полный рабочий день и другая временная занятость, работали 47—60 часов в неделю. 316 316 De Grazia. Of Time, Work, and Leisure. P. 69—71. Более поздняя оценка (1977) показывает, что 60% шабашников работали 48 часов и более в неделю. И это, вероятно, недооценка, потому что работодатели не поощряют подрабатывать, поэтому шабашники молчат о своей другой работе. Levitan, Belous. Shorter Hours, Shorter Weeks. P. 12. Сегодня по-прежнему много шабашников, но также и много людей, занятых на двух работах неполный рабочий день. Поскольку профессии в целом деградируют, 317 317 Aronowitz, DiFazio. The Jobless Future. P. 15. и эта тенденция продолжается, наличие двух рабочих мест обычно не относится к тому, что Фурье назвал «инстинктом бабочки», инстинктом разнообразия. Теперь это часто просто две временные рабочие занятости. Возможно, это два сорта одной и той же дерьмовой работы. Или это могут быть два разных вида низкооплачиваемых, неквалифицированных дерьмовых работ. И неполная занятость оплачивается не так же, как полная, даже за точно такой же объём работы. Неполная занятость, как правило, предусматривает «вычет» в размере 8—15%. 318 318 Pettit B., Hook J.L. Gendered Tradeoffs: Family, Social Policy, and Economic Inequality in Twenty-One Countries. New York: Russell Sage Foundation, 2009. P. 36. Это влечёт за собой дополнительный вычет за то, что неполная занятость обычно даёт меньше преимуществ – если таковые вообще имеются – чем есть ещё у некоторых полноценных профессий.

Условная работа в целом не нова – уже давно существуют сезонные рабочие (вроде бродяг и батраков-мигрантов) и подработчики. Новизна заключается в том, что это единственная форма занятости, которая выросла за последние 30 лет и продолжает расти: «с начала XXI века мы вступили в эпоху, когда контрактный труд поглотил значительную часть наёмного среднего класса». 319 319 Aronowitz, DiFazio. The Jobless Future. P. xi. И это позволяет правительству ещё одним способом пополнить свою статистику занятости. 320 320 Опять же см.: Блэк Б. Ещё раз о нульработе // Блэк Б. Указ. соч. С. 261. Она учитывает неполную занятость, временную и случайную работу, как если бы это была работа на полный день. 321 321 Aronowitz S., Esposito D., DeFazio W., Yard M. The Post-Work Manifesto // Post-Work. P. 36. Правительство всегда так делало, но чем более распространённой становится условная работа, тем длиннее вырастает нос Буратино.