Артём Драбкин - Снайперы [litres]

Например, наш старшина водку нам стал выдавать, отмеряя норму мензуркой предназначенной для выдачи махорки. Она вроде тоже как на 100 граммов рассчитана, но на самом деле жидкости там помещается меньше. До поры до времени мы и не знали, что он нас обманывает, ведь обычно питание выдавалось ночью, в темноте, но потом кто-то увидел, что этот старшина, ездовой и повар что ли играют в карты и пьют при этом водку, и видно не выдержал и сообщил куда следует. Но старшину кто-то, наверное, предупредил и он не будь дурак не стал дожидаться трибунала. Ведь на фронте суд какой? Приезжала машина. В ней за пять-шесть минут писали приговор и хорошо если в штрафную роту, а то могут и сразу «… по закону военного времени…»

И уже на следующую ночь мы услышали его голос с немецкой стороны по громкоговорителю: «Ребята, то, что нам комиссары запузыривали, это все херня! Немцы меня прекрасно встретили, хорошо покормили, а завтра сделают документы и отправят на родную Украину. Так что переходите пока не поздно. Что здесь делается, все на танках…» И таких как он было дай Боже…

Помню, еще в самом начале боев за город, иду по какой-то улице, с правой стороны все дома горят, а слева половина. Кругом пожары, а я подобрал какую-то книжку, ведь я же книг в своей жизни и не видел почти, и думал при случае почитать. А у меня в то время был близкий приятель, с которым я всегда всем делился, и доводилось даже из одного котелка есть. И вдруг я вижу, что он выходит из одного дома с мешком. «Зачем тебе эти вещи?», спрашиваю. – «Подожди, Костя, у меня мало времени». Сбросил гимнастерку и начинает при мне переодеваться в гражданское. «Вася, ты что?» – «Все, надоело, поеду к себе в Астрахань. А нужен буду, так еще раз призовут. Хочешь, идем вместе», и ушел… Честно признаюсь, у меня руки просто чесались дать по нему очередь…

В таком случае мне бы хотелось узнать о вашем отношении к знаменитому приказу № 227, более известном как «Ни шагу назад!»

Мне кажется, что если бы не этот приказ и не жесточайшие меры по его соблюдению, то мы бы, вряд ли там управились… Потому что поначалу там такая неразбериха царила, и кто там за чем следил… Хотя, конечно, из-за этого приказа и много невиновных людей пострадало. И я говорю так уверенно об этом не потому, что так думаю, а потому что и сам чуть не загремел под него.

Если можно, расскажите, пожалуйста, об этом.

Однажды видим, нам навстречу идет какой-то солдат и в обгорелых наволочках несет небольшие консервные баночки. А мы сами пару дней уже ничего не ели, и, конечно, расспросили его, где он достал такое богатство. «Ребята, там целый вагон с этим добром горит», и даже дал нам две наволочки. Пошли к железной дороге, нашли этот вагон, но он уже так разгорелся, что к нему и подойти было нельзя. Кое-как что-то спихнули с него на землю и набрали эти обгорелые консервы. А нас трое: Дергалев, я и сын полка, пацан лет пятнадцати – Сурин. Идем счастливые, что сейчас наконец-то нормально поедим. Если не ошибаюсь, это вроде рис с томатом был. И вдруг нам навстречу патруль: «Где набрали?» – «Да вон же горит». – «Так, шагом марш с нами в комендатуру!» – «С чего это вдруг?» – «Там узнаете». А мы знали, чем это пахнет, ведь чуть ли не на каждом столбе висели листовки: «… сегодня за это, это и это было расстреляно столько-то человек…» В общем, попасть в комендатуру означало, что завтра и твоя фамилия окажется в списке… Тогда разговор был короткий, не до церемоний…

Но видимо, все-таки Бог есть, потому что на наше счастье в это время из оврага вышел какой-то то ли капитан, то ли майор и подошел к нам на шум: «Что случилось?» И когда мы ему все объяснили, он за нас заступился: «Отставить! Отпустите их. Вы же видите, что они ничего не крали, а вытащили из пожара, а то бы все и так сгорело». – «Это в комендатуре решат». Тогда он приказал им: «Кругом!» Один из них попытался было направить на него автомат, но офицер тут же выхватил пистолет: «Только попробуй!» Они повернулись, но напоследок старший из них, сержант вроде, сказал ему: «Хорошо, мы пойдем, но мы вас знаем, и обязательно доложим». Вот так какой-то совершенно незнакомый нам командир спас нас от больших неприятностей.

Так что после Сталинградской битвы мы и сами удивлялись, как же мы выстояли и остались живы… Зато погибших немцев и румын было столько, что из них вилами складывали огромные поленницы… Их было столько, что встал вопрос, а куда девать их тела? Вначале их просто вилами топили в прорубях, но слава богу, что нашелся какой-то умный человек, который предупредил, что если это дело срочно не прекратить, то произойдет, как сейчас говорят экологическая катастрофа. И топить трупы фашистов в Волге запретили категорически. Тогда ими стали набивать целые овраги, а стенки подрывали.