Артём Драбкин - Снайперы [litres]

Получили обмундирование и начали готовиться, но вскоре произошел такой эпизод. До меня дошли слухи, что вышел какой-то указ, по которому уроженцев западных областей, присоединенных к СССР в 1939–40 годах, запрещалось направлять в боевые части, потому что они якобы все поголовно сдавались в плен. Но когда я узнал, что меня на фронт могут не взять, то пошел к комиссару нашего полка и сказал: «Если я не нужен, то лучше пулю себе в лоб пущу, но копать окопы не пойду». А он меня уже немного знал и дал такой совет: «Костя, такой приказ насчет западников действительно есть, но ты присмотрись к своей фамилии». И вот так я с тех пор стал Вакаровым, хотя на самом деле моя фамилия – Вакару.

Кстати, там же под Сталинградом произошел еще один памятный для меня случай. Когда мы оказались в Калаче, я пошел к колодцу набрать котелок воды. И вдруг подходит ко мне мужчина и так пристально смотрит-смотрит на меня и потом говорит: «У тебя есть минут двадцать? Пойдем ко мне в гости, я тут совсем рядом живу». Пришли к нему, и его жена как увидела меня, так сразу заплакала. Оказалось, что я просто копия их сына, который в то время воевал на фронте. Я до сих пор помню, как его звали – Суздальский Арсений Никитич, очень порядочный человек. И я так говорю не потому, что они с женой покормили меня, а потому что люди так о нем отзывались.

Вы помните свой первый бой?

Очень смутно. Помню, что там стояла высокая кукуруза и с бугра к нам шли немцы и на ходу вели огонь. Но самое главное, что их сопровождала авиация. А я вам скажу, что когда немецкие самолеты головы не дают поднять и творят все, что хотят, то тут особенно не повоюешь… (К сожалению, в силу возраста и болезней Константин Александрович чувствует себя не очень хорошо, поэтому добиться подробностей по многим вопросам так и не удалось. – Прим. Н.Ч.)

Вы участник Сталинградской битвы.

Что мы там пережили, просто нет таких слов все это описать… По уровню ожесточенности боев со Сталинградом и рядом ничего не стоит, во всяком случае из того, что я лично видел и пережил. Ведь там, например, когда просто шел, то под ногами раздавался хруст, недаром после войны на некоторых участках с одного квадратного метра собирали по десятку килограммов пуль и осколков… И я когда потом вспоминал Сталинградские бои, то даже самому не верилось, что все это было с нами…

А как мы переправлялись в Сталинград… Мне казалось, что этой переправе не будет конца… Столько людей тогда потеряли, очень много, ведь немцы по нам сыпали и сыпали… Переправляться предстояло на каких-то старых раздолбанных лодках, но когда мы их только увидели, то всем нам, особенно тем, кто не умел плавать, стало не по себе… Ведь все они были сплошь дырявые и дырки приходилось затыкать или пилоткой или чем-то еще. Командиры нас пытались успокоить, и приказали набить плащ-палатки соломой, но это же глупость. Во-первых, они мало у кого были, а во-вторых, это Волга, а не какая-то там речушка…

А что творилось в самом Сталинграде… Каша, настоящая каша, из руин и людей… Часто бывало, что в доме на одном этаже располагались немцы, а на другом мы. Нет, картину Сталинграда, вернее то, что от него осталось, очень трудно, просто невозможно описать словами.

Может быть, какие-то конкретные истории вам особенно запомнились?

Ну, например, такая. По-моему, еще где-то поздней осенью 1942 года немцы на парашюте нам сбросили еврея. Да-да, самого настоящего пожилого раввина. Поверьте, эту историю я вам не пересказываю с чьих-то слов, а все это лично видел собственными глазами, потому что он приземлился в наше расположение.

Прямо средь бела дня, помню, мы еще удивились, что стало непривычно тихо, вдруг появился немецкий самолет и сбросил кучу листовок и кого-то на парашюте. Все к нему побежали, оказался, пожилой еврей. Лет пятидесяти, седые волосы, руки связаны, а при нем немецкое послание для нас: «Посылаем вам одного из ваших руководителей. Мы с нашими дошли до Сталинграда, а вы со своими еще неизвестно где окажетесь… Не зря говорят, что эти люди продали Иисуса Христа. Посмотрите, как они живут и как вы…», что-то в таком духе.

Вообще немцы в Сталинграде очень активно агитировали нас сдаваться в плен. Разными способами: и листовками, а по ночам даже по громкоговорителю нас уговаривали. И однажды произошел такой случай. В плане снабжения мы там жили очень туго: или одна картошка на день, или пачка концентрата на двоих, а это ведь всего 200 граммов… Вот видите, кстати, именно на обертке от пачки горохового концентрата мне в медсанбате выписали справку о ранении. Так вот, мало того, что жили мы прямо сказать, туговато, так находились же еще такие сволочи, которые нас обворовывали.