Леонард Мосли - Утраченное время [Как начиналась вторая мировая война]

За обедом со своими друзьями — семьей Икеса — оп угощал их шампанским, икрой, прекрасным кларетом и доброй едой, однако своими разговорами о войне вызвал у них подавленное настроение. Он чувствовал, что кризис наступит скоро, может быть даже в середине июля, когда немцы будут сосредоточивать войска у польской границы, как это они уже делали ранее в отношении Чехословакии. «Сейчас, — сказал Буллит, — Франция и Англия в значительно лучшем положении для защиты самих себя, чем были после Мюнхена. Даже у Франции теперь есть некоторое количество самолетов». Но могут ли союзники выиграть войпу против Германии? По его мнению, пет.

Полковник Бек считал, что до войны дело вообще не дойдет. 5 июля на заседании польского кабинета он обратился к присутствующим и просил своих коллег министров не слишком тревожиться по поводу недавних событий в Данциге. «Немцы просто пытались запугать Польшу, — сказал он. — Они могут попытаться активизировать свой террор в ближайшие неделю-другую, но из-за этого нет необходимости тревожиться». Он посоветовал лучше применить экономические репрессалии, чем прибегать к силе против этих агентов, провокаторов и их наемных грубиянов: «Мешайте их торговле, ударьте по карману добрых немецких бюргеров, лишив их клиентуры на рыбу, пшеницу и масло, — это заставит их притихнуть. Войны не будет. Мне это известно из достоверного источника».

На самом деле эту информацию Бек получил от Бенито Муссолини. Итальянский диктатор все еще находился под впечатлением слов Гитлера и Риббентропа, когда они обещали, что Германия не пачнет войну раньше 1942 или 1943 года, и он передал эту хорошую весть своему другу Юзефу Беку.

Когда закончилось заседание и Бек вернулся в свой кабинет, он застал там министра экономики Квятковского.

«Я читал сводку польской разведки о положении на Западе, — сказал оп Беку, — и она обеспокоила меня, ибо в ней говорится, что Германия проводит скрытную мобилизацию для проведения кампании па Востоке до окончания лета».

«Глупости, — ответил Бек и тут же спросил: — А почему это вас беспокоит?»

Квятковский объяснил, что собирается заключить долгосрочные торговые заключения с иностранными фирмами и потому хотел бы знать, не следует ли воздержаться от продажи вооружения. Кроме того, имеются планы строительства многих новых заводов в центральном промышленном районе, по заводы окажутся как раз на пути немецкого наступления.

«Строить! — ответил Бек. — Продолжать торговать. Все это блеф Гитлера, он старается запугать Польшу и тем самым вынудить ее идти па уступки. Гитлер не начнет войну».

В это время Гитлер действительно не был уверен, начнет он войну против Польши или нет. В конце июня Поль Стэлеи встретился с генералом Карлом Боденшатцем в кабаре «Комик». Некоторое время разговор шел о пустяках: о сцене, о театре. Боденшатц выглядел совершенно расстроенным. Он только что приехал из имения Геринга под Берлином, где в течение нескольких часов беседовал со своим шефом. В последние дни Геринг очень много времени проводил с Гитлером, по теперь фюрер выехал в Берхтесгаден.

«Фюрер в скверном настроении, — сообщил Боденшатц. — У пего бывают периоды сомнений. Сейчас он как раз переживает один из таких периодов». Генерал замолчал, когда на сцене появился актер-комик. В тот вечер Вернера Финка заменял актер довольно вульгарный и бездарный. Генерал снова повернулся к французу. «Ошибочно полагать, что Гитлер хочет войны, — продолжал Боденшатц. — Он ее. боится».

Боденшатц отпил глоток пива и, тяжело вздохнув, продолжал: «С одной стороны, он мечтает стать великим кормчим, Цезарем, Фридрихом, Наполеоном. С другой — он видит надвигающийся конфликт со своими генералами. Фюрер продолжает твердить им, что если он будет проводить и впредь разработанную им политику, то приведет страну к успеху без войны. Но генералы не верят ему. Он очень встревожен и озлоблен».

6 июля 1939 года Герман Геринг устроил вечеринку. Йозеф Геббельс не был приглашен, и это его взбесило,

так как в числе гостей, кроме приглашенных из военно-воздушных сил, были избранницы из мира театра и кино Берлина и Вены — представительницы любимого Геббельсом общества. Большинство было одето как подобает такому случаю: высшие офицеры люфтваффе — в белой военной форме и блестящих белых кожаных ботинках, с золотыми галунами на плечах; звезды немецкого кино и театра бродили по газонам в декольтированных платьях с отделкой из золота и серебра.