Лев Безыменский - Третий фронт. Секретная дипломатия Второй мировой войны

Хотя Гитлер и пообещал Вольфу, что даст ему указания относительно контактов с Даллесом, он начал совсем с другого — с описания боев за Берлин. Это и понятно: 18 апреля Советская Армия была уже на окраине города, и грохот советских орудий был слышен весьма явственно. Сначала Гитлер стал объяснять Вольфу, что теперь у него вместо Гудериана новый и очень способный начальник генштаба — Кребс, который «понимает, чего я хочу». С некоторым удивлением Вольф услышал такую оценку боев:

— На Одере прошли крупные бои. Мы подбивали в день по 150, 200, даже по 250 русских танков. Такого кровопускания не выдержит даже Россия. Ведь она в значительной мере зависит от американских и английских поставок, прибывающих морским путем…

Я не удержался и переспросил Вольфа:

— Гитлер действительно так думал? Ведь так утверждают сегодня лишь некоторые западные историки, желающие приписать Западу лавры, которые ему не принадлежат, и принизить роль советских войск?

— Не знаю, верил ли в свои слова Гитлер, — ответил мой собеседник. — Но точно так им было сказано. «Россия не вынесет таких потерь», — повторил он.

Дальше Вольф изложил гитлеровскую концепцию заключительного этапа войны. Вот она:

— Я намеренно создал три основные зоны сопротивления, — сказал Гитлер. — Первая — имперская столица Берлин. Я останусь здесь и буду ее оборонять. Вторая — в Альпах, под командованием Кессельринга. Третья — в Дании и Норвегии, под командованием Буша. Немецкие войска концентрически будут отходить в три зоны. При этом я преднамеренно оставляю между зонами свободные пространства — от Гамбурга до Берлина, от Берлина до Альп. Там столкнутся противоестественные союзники — коммунистические Советы и сверхкапиталистические американцы. Конечно, Сталин не удовольствуется тем, что было условлено в Ялте. Он захочет ринуться вперед и всеми своими войсками перейдет условленную демаркационную линию. Вот тогда-то англо-американцы дадут отпор. Американцы и без того слишком далеко запустили русских в Европу. Они будут вынуждены их отбросить назад. И тогда настанет момент, когда я получу наивысшую плату за мое участие в войне!

Вольф точно помнил, что лицо Гитлера в момент произнесения этих слов приняло торжественное выражение. Я же вспомнил о другом: о тех шаблонах, которые буквально пудами извергаются западными пропагандистами, дабы оправдать политику НАТО. Разве не приняли бы они в свои ряды Адольфа Гитлера с его бредовыми вымыслами о русских, которые вот-вот пересекут демаркационную линию и вторгнутся в Европу, где им дадут отпор доблестные американцы?

Случилось так, что я приехал на беседу с Вольфом из соседнего города Ашаффенбурга, где по случаю десятилетия со дня ратификации исторического Московского договора между ФРГ и СССР два дня дискутировали советские, западногерманские и американские политики, журналисты и историки. Здесь шла речь и о войне, и о послевоенном периоде, причем некоторые ораторы усердно распространялись на тему о «советском экспансионизме», об «угрозе советского вторжения в Западную Европу». В этом же ключе выступал и главный американский участник дискуссии — бывший помощник государственного секретаря США м-р Сонненфелдт, повторявший дежурные прописи администрации президента Рейгана и старавшийся изобразить весь период международной разрядки 70-х годов как «роковую ошибку». Советским ораторам было не особенно трудно вскрыть ложность подобных рассуждений, ибо даже многие представители ФРГ (в их числе — депутат бундестага социал-демократ Эгон Бар, христианско-демократический политик Вальтер Лейслер Кип, бывший статс-секретарь Пауль Франк) энергично защищали политику разрядки, заявляя, что ей нет никакой разумной альтернативы. Тем не менее нам пришлось напомнить аудитории о том, что вымыслы о «красной опасности» имеют за собой долгую и позорную историю, не делающую их более убедительными, а, наоборот, разоблачающую провокационный характер этой «лжи века».

Вот почему я с большим вниманием слушал и записывал рассказ Карла Вольфа, который невольно дал еще одно убедительнейшее свидетельство «анамнеза» антикоммунистической пропаганды. То, о чем в полубреду говорил в своей берлинской клетке нацистский фюрер, — разве это не был сценарий третьей мировой войны? Разве не об этом же в 1943 году рассуждал Аллен Даллес, говоря, что эта война «само собой разумеется, разразится» между США и СССР?

…Я было уже хотел прервать дармштадтскую беседу, однако Вольф продолжал рассказ. Оказывается, на прощание Гитлер сказал ему следующее: