Дмитрий Жуков - Пособники. Исследования и материалы по истории отечественного коллаборационизма

26 октября 1941 г., первые немецкие части входят в город Плавск Тульской области. В это время оттуда пытается вырваться легковая машина. В ней — представители областной Всесоюзной конторы по заготовкам и сбыту зерна. Работники «Заготзерна» после выполнения правительственного задания, связанного с эвакуацией зерна с плавских элеваторов, спешили оторваться от наступавшего противника. Гитлеровские танкисты не могли не заметить автомобиль. И открыли по нему огонь. В результате один из находившихся в машине — Федин — был убит, а двое спаслись бегством. Все это происходило на глазах Никифора Бабенко, 1886 года рождения.

Мужчина родился в семье крестьян-бедняков в селе Кохановичи Шевченковского района Украины. В партии не состоял. Затем перебрался в Плавск, где устроился токарем по металлу на завод «Смычка». Был он малограмотным, проживал в доме № 32 по ул. Первой Советской, имел жену и двоих детей в возрасте 15 и 26 лет, сын служил в армии.

«Бабенко, увидев истекающего кровью человека, не только не оказал ему помощь, а, наоборот, на второй день совместно с немецким солдатом разули и раздели труп Федина, ограбили находившиеся в машине вещи, а труп зарыли около сарая, — говорится в обвинительном заключении от 14 февраля 1942 г. к следственному делу № 1444 по обвинению Никифора Степановича по ст. 58 п. 3 и ст. 193 п. 27 «в» УК РСФСР. — Путем мародерства Бабенко присвоил зимнее пальто, фуражку, валенки, брюки и денег 400 рублей, взятые с убитого Федина». По всей видимости, машина была подбита у дома, где жил Бабенко. Также в обвинительном заключении отмечается, что мужчина «активно оказывал помощь немецким войскам, давал правильное направление дороги, сопровождал немецкие части на машине в качестве проводника, а при обороне немецких частей от наступающей Красной Армии помогал устанавливать огневые точки. Указывал, где нужно взять лестницу или достать что-либо».

Бабенко, которого арестовали 5 января 1942 г. и содержали в тюрьме в Туле, виновным себя признал, а кроме того, был уличен показаниями свидетелей В.Д. Шишова, Д.С. Хворостянского, М.Ф. Орловой, Д.С. Шишовой, А.Д. Деминой, очными ставками по делу и вещественными доказательствами. Обвинили токаря в том, что он «после боя вместо помощи патриоту, истекающему кровью от фашистской руки, дождался его смерти, после чего занялся мародерством».

Старший следователь следственной части областного УНКВД лейтенант госбезопасности Юриков постановил: дело считать законченным, направив его на рассмотрение особого совещания при НКВД СССР, применив к Бабенко расстрел. Начальник следственной части лейтенант госбезопасности Кузнецов согласился с этим решением.

Но Бабенко повезло. 2 марта 1942 г. Военный Трибунал войск НКВД Тульской области в закрытом судебном заседании, проходившем в Туле, без участия обвинения и защиты рассмотрел дело по обвинению Бабенко. Приговор — 10 лет ИТЛ без конфискации имущества.

Знакомство всего лишь с дюжиной папок показывает достаточно интересный неизученный пласт новых источников, связанных с событиями Великой Отечественной войны. Еще предстоит выяснить, как много фигурантов уголовных дел было впоследствии амнистировано и реабилитировано, и попытаться оценить с высоты сегодняшних реалий, насколько правомочно был осужден (или оправдан) тот или иной фигурант. А главное — предстоит верно оценить масштаб коллаборационизма, понять мотивы людей, совершавших те или иные деяния, составить их социальный портрет, охарактеризовать вклад работников госбезопасности в дело разоблачения и наказания изменников. При этом важно помнить: советских патриотов, боровшихся с противником, было куда больше, чем предателей. Поэтому выявление новых аспектов коллаборационизма — не самоцель, а желание видеть картину войны более полной и максимально объективной.

Сотрудничество белоэмигрантов правых и крайне правых убеждений с национал-социалистами в годы Веймарской республики притягивает внимание историков уже не одно десятилетие [604] Laqueur W. Russia and Germany: A Century of Conflict. London, 1965; Stephan J. The Russian Fascists: Tragedy and Farce in Exile, 1925–1945. New York, 1978; Williams R. Culture in Exile. Russian Émigrés in Germany; 1881–1941. London, 1972; Dodenhoeft B. «Lasst mich nach Russland heim»: russische Emigranten in Deutschland von 1918 bis 1945. Frankfurt/M.,1993; Baur J. Die russische Kolonie in München 1900–1945: deutsch-russische Beziehungen im 20. Jahrhundert. Wiesbaden, 1998; Kellogg M. The Russian Roots of Nazism: White Émigrés and the Making of National Socialism, 1917–1945. Cambridge, 2005; Jdanoff D. «Russische Faschisten». Der nationalsozialistische Flügel der russischen Emigration im Dritten Reich. Humboldt-Universität zu Berlin (Magisterarbeit), 2003 и др. . В силу естественных причин это сотрудничество в различные периоды времени принимало разные формы, его векторы и акценты постоянно смещались, следуя изменениям как политической обстановки, так и баланса сил обеих сторон.