Array Коллектив авторов - Этнокультурная история казаков. Часть III. Славянская надстройка. Книга 4

Армия князя Василия Долгорукого 28 июля 1708 года вошла в Черкасск. Соединившись с конницей казаков «промосковской партии», царский воевода стал намного сильнее. Возникла идея взять повстанческое войско Некрасова «в клещи»: с запада – ударом полков Долгорукого на станицу Есауловскую, а с востока – корпусом воеводы Хованского на городок Паншин.

* * *

5-го августа в Москву выехала «лёхкая станица», которая везла покаянную отписку донских казаков и их нового атамана Ильи Зерщикова: «В нынешнем, великий государь, 1708 году, июля в 7-й день, воспомянув мы, холопи твои, страх Божий и кресное целование и должное тебе, великому государю, обещание, пересоветовав мы, холопи твои, Войском на острову в Черкаском и тайно согласясь с рыковскими, и с верховыми донскими, и с донецкими, и с хопёрскими, бузулуцкими и медведицкими нарочитыми казаками, собрався пришед в тот день к куреню […] Булавина поймать. И он […], видя свою погибель, в курене с единомышленники своими, в осаде запершись, сели. И мы, холопи твои, войском к куреню многое число приступали, двери и окна ломали и из ружья стреляли и всякими мерами доставали. А он […] из куреня трёх наших Казаков из ружья убил до смерти и многих ранил. И видя свою погибель, что ему в осаде не отбыть, ис пистолета сам себя убил до смерти. А единомышленников его ближних 26 человек переловили и перековав в железы, за крепким караулом до твоего, великого государя, указу […] держали».

Тело Булавина было отправлено в Азов и губернатор его И. А. Толстой подтвердил: «А по осмотру у того вора голова прострелена, знатно, из пистолета в левой висок». В Азове обезглавленный труп был повешен за ноги у протоки Каланчи.

* * *

Смерть Булавина – это последняя страница истории свободного Дона. Кондратий Афанасьевич Булавин вошёл в нашу историю, как воплощение идеи казачьей свободы и независимости, хотя ему и не удалось довести сопротивление сильному завоевателю до победного конца. Донесение о смерти своего врага царь услышал 23 июля с великой радостью и приказал служить всенародный благодарственный молебен.

Сподвижники Булавина ещё несколько месяцев геройски защищали северные пределы Дона от вторжения царских войск, но когда в их тылу появились войска из Азова и казаки из Черкасска, они мало-помалу стали ослабевать и, наконец, были переловлены и отведёны в Москву «на мясо», как говорили сами казаки. Во время пыток пленённый Голый оговорил предателя Зерщикова за сдачу Булавину без боя Черкасска.

Игнатий Некрасов, действовавший от Качалина до Волги против полчищ Хованского и калмыков, твёрдо держался на занятых позициях. 23 августа 1708 года он дал решительную битву царским войскам при Паншинском городке. Казаки и перешедшие на их сторону драгуны бились с мужеством отчаяния, но не могли удержаться и отступили к Есауловской станице.

Долгорукий с регулярным корпусом шёл вниз по Дону, истребляя поголовно повстанцев и «водворял порядок согласно высочайшему повелению», следствием чего выше Пятиизб ни одного городка не осталось. Это было поголовное истребление казачьего населения. Вешали, сажали на кол, а женщин и детей забивали в колоды. Священников, молившихся о даровании победы казачеству, четвертовали. Про стариков Апраксин писал царю, что «те и сами исчезнут». О кровавой расправе Долгорукого с казаками калмыцкий тайша писал царицынскому воеводе так: «Я, чемеш, там здоров, и ты воевода царицынский Василий Иванович, здравствуй. Я Перекопский город взял, да прежде три города разбили вместе с Хованским: Паншин, Качалин и Иловлин и казаков всех побили, а ниже Пятиизб с казаками управляется боярин Долгорукий, а вверху по Дону казаков никого не осталось».

Известный современный историк Александр Широкорад, вообще не скрывающий своих симпатий к имперскому бытию России, не может сдержать негодования при описании геноцида, который учинили на Дону каратели князя Долгорукого.

«В 1708 году Пётр приказал, – пишет историк, – не только казнить участников восстания, но и уничтожить десятки казацких городков вместе с населением. Солдаты убивали женщин и детей (чаще всего топили в Дону) и сжигали строения. Только отряд Долгорукого уничтожил 23,5 тысячи казаков мужского пола, – женщин и детей не считали. Мало того, православный царь не постеснялся натравить на казаков орды калмыков. Калмыки резали всех подряд, но, в отличие от князя Долгорукого, не вели учёта своим жертвам. И ещё не убивали женщин, а уводили их с собой».